– Итак, маленькая принцесса, ты поняла, как это работает? Договорились? – угрожающе рявкнул Тони.

Девушка не подала никаких признаков того, что услышала его. Она блуждала взглядом по комнате, словно что-то искала. Заметив на столе гильотину для сигар, взяла ее и повертела перед собой, с любопытством изучая. Вдруг, не раздумывая, сильно ударила ею Тальолу по лицу. Мраморный край вспорол кожу на его щеке.

Тони широко раскрыл глаза, поднеся руку к ране, из которой хлынула кровь. Ошеломленный, он увидел, как девушка встает. Еще один удар, на этот раз по черепу – и ростовщик рухнул как подкошенный.

* * *

Меццанотте притормозил перед торговой галереей и выбежал, оставив «Панду» на парковке в опасной близости от трамвайных путей. Колелла бросился за ним.

Увидев, как они ворвались в бильярдную, оба в форме, все присутствующие застыли как статуи. Дойдя до стойки, Рикардо спросил бармена, где Тони Тальола. Юноша замешкался, бросая опасливые взгляды в сторону мужчин, которые незадолго до этого играли с ростовщиком; трое шкафов, поперек себя шире, начали угрожающе приближаться.

– Вы, а ну лежать! – приказал им Меццанотте, снимая с предохранителя свою «Беретту», что немедленно повторил Колелла. Затем ухватил бармена за воротник футболки и притянул его к себе. – Слушай, у меня нет времени на чушь, – сказал он, размахивая пистолетом перед его носом. – Где Тальола? С ним была девушка?

– Да, да, – испуганно буркнул юноша, указывая на дверь туалета. – Они пошли в его кабинет, не более получаса назад…

Рикардо приказал другу стоять на стреме и вышел в коридор за дверью. Оставшись один посреди враждебной толпы, окружавшей его, с тремя охранниками ростовщика в первом ряду, Колелла начал покрываться холодным потом, держа пистолет перед собой в дрожащих руках.

Когда Меццанотте распахнул дверь кабинета, его ждала кошмарная сцена. Тони Тальола стоял на коленях, его лицо и одежда были вымазаны темно-красным. Он что-то бормотал с полным ртом листов бумаги и связанными руками – по крайней мере, тем, что от них осталось. Все его десять пальцев были превращены в окровавленные обрубки. Отсеченные фаланги были разбросаны по полу и на столе, вокруг сигарной гильотины, с лезвия которой стекала кровь. Стоя позади мужчины, Лаура держала его голову за волосы, приставив к горлу нож. На ней было окровавленное синее вечернее платье; она бормотала нечто похожее на то, что произносила Маман во время церемонии у подземного озера.

– Стой! Что ты делаешь? – воскликнул во весь голос Рикардо.

Лаура обернулась; глаза ее были пусты. Затем она начала дрожать, дергая головой, словно ее охватил какой-то припадок. Воспользовавшись случаем, Меццанотте бросился вперед и схватил ее за руку. Лаура опомнилась и попыталась вырваться, однако схватка была недолгой: новый приступ заставил ее упасть в его объятия.