– Мне обещали деньги, немалые деньги, и место в компьютерном отделении почтовой связи, – хныкнул Колелла. – Знаешь, Кардо, в «Полфере» мне хреново, к тому же с матерью все хуже и хуже, ей нужно больше помогать, но мы не можем себе этого позволить… Как же мне было отказываться?

Рикардо обрушил на него еще несколько оскорблений, затем затих и погрузился в мрачное молчание. Некоторое время единственными звуками в комнате были беспокойные шаги, которыми Колелла мерил пол.

– Филиппо, мне нужно в туалет, – объявила Лаура в какой-то момент.

– Жди, – хрипло ответил Колелла, не прерывая своих шагов. – Или писай в штаны. У меня и так хватает проблем.

– Я умоляю тебя, нет сил терпеть, – настаивала она. – Вон там есть туалет, который не так уж кошмарен; я видела его раньше, когда мы приехали. Я не хочу пачкаться.

Рикардо бросил на нее вопросительный взгляд, но Лаура игнорировала его. Он сразу понял, что она что-то задумала. Ее поза изменилась – она держала спину прямо, выпячивая грудь, а свои длинные стройные ноги раздвинула так, что это невозможно было не заметить. Даже ее голос изменился: он стал более низким и теплым, полным чувственности. Лаура больше не была похожа на себя прежнюю; в ее глазах горел огонек, который Рикардо уже видел раньше. Это было во время церемонии посвящения, когда Лаура вела себя так, будто была одержима Мами Вата.

Колелла тем временем почесывал голову, не зная, что делать. Затем взял в руки мобильный телефон и стоял, раздумывая, что будет правильнее – принять решение самостоятельно или побеспокоить начальство из-за такой ерунды.

– Ну же, Филиппо, пожалуйста, сделай это для меня… Что тебе стоит? – вернулась к уговорам Лаура, не обращая внимания на попытки Рикардо отговорить ее, энергично мотая головой.

Взгляд Колеллы несколько раз метнулся от голых ног девушки к экрану телефона.

– Хорошо, – наконец согласился он, убирая мобильник. – Я отведу тебя в туалет, но без фокусов, поняла?

Затем достал из кармана ключ и отстегнул Лауру от радиатора. Как только она встала и взяла свою сумку, он снова защелкнул на ее запястьях наручники и, под беспокойным взглядом Меццанотте, который беспомощно ерзал, натягивая свои путы, вывел ее из комнаты.

* * *

В темном коридоре Лаура шла впереди своего тюремщика, следовавшего за ней с пистолетом в одной руке и фонариком в другой, и ей не нужно было оборачиваться, чтобы убедиться, что его глаза прикованы к ее маняще покачивающимся ягодицам. С досадой, на которую девушка старалась не обращать внимания, она ощущала его нарастающее возбуждение, поскольку снизила психологический барьер, чтобы улавливать малейшие движения его души.