— Как дела у моего внука?

— Это она говорит о тебе, — объясняет мне Ма. — Что надо сказать, когда кто-нибудь спрашивает, как у тебя дела?

Опять эти манеры!

— Спасибо, — говорю я.

Они обе смеются, опять я пошутил, сам того не зная.

— Надо сначала сказать «Хорошо», а потом уж «Спасибо», — поучает меня бабушка.

— Очень хорошо, а потом уж спасибо.

— Но если у тебя не все в порядке, то вполне допустимо сказать: «Я чувствую себя не на сто процентов». — Она поворачивается к Ма: — Кстати, Шарон, Майкл Килор, Джойс, не помню ее фамилию, — все они звонят и спрашивают о тебе.

Ма кивает.

— Они умирают от желания встретиться с тобой.

— Я… врачи говорят, что я еще не готова к общению с друзьями, — отвечает Ма.

— Да, конечно.

Тут в дверь заглядывает человек по имени Лео.

— Можно ему зайти на минутку? — спрашивает бабушка.

— Мне все равно, — отвечает Ма.

Это — мой неродной дедушка, но бабушка говорит, что я могу звать его отчимом. От него смешно пахнет дымом, зубы у него кривые, а брови постоянно двигаются.

— Как так получилось, что все его волосы оказались у него на лице, а не на голове?

Он смеется, хотя я спросил об этом у Ма шепотом.

— Хоть убей, не знаю, — говорит он.

— Мы встретились на курсах по индийскому массажу головы, — говорит бабушка, — и я выбрала его голову как самую гладкую поверхность для работы.