— Но я люблю этого мальчика Уолкера.

— Джек, ты же видел его первый раз в жизни!

В это утро я поливаю свой оладушек сиропом. Это и вправду очень вкусно.

Я лежу на веранде, а бабушка ползает вокруг меня, объясняя, что сегодня можно рисовать мелом на полу, потому что скоро пойдет дождь и все смоет. Я внимательно слежу за облаками: если из них польется вода, я со сверхзвуковой скоростью убегу в дом, и ни одна капля на меня не упадет.

— Только не испачкай меня мелом, — говорю я бабушке.

— Да не будь ты таким пугливым.

Она поднимает меня, и я вижу нарисованный на полу силуэт ребенка. У него огромная голова без лица, тело без внутренностей и толстенные руки.

— Тебе посылка, Джек, — кричит отчим.

Что он имеет в виду? Я захожу в дом. В это время отчим открывает большую коробку и вытаскивает оттуда какой-то свернутый предмет.

— Ну, — говорит он, — это сразу можно отправлять в мусорное ведро!

Предмет разворачивается.

— Ковер! — кричу я и радостно обнимаю его. — Это же наш ковер!

Отчим поднимает руки и говорит:

— Ну, тогда забирай его.

Но бабушка кривится:

— Надо вынести его во двор и хорошенько выбить, Лео…

— Нет! — кричу я.

— Ну хорошо, я его пропылесошу, но мне даже думать не хочется о том, сколько в нем всякой гадости… — Она трет край ковра между пальцами.

Мне велено положить ковер на мой надувной матрас в спальне, а не таскать его по всему дому. Поэтому я сижу, накинув его на голову, как в палатке, и вдыхаю его привычный запах. Здесь же со мной и другие вещи, которые переслала нам полиция. Я нежно целую джип и дисташку и еще оплавившуюся ложку. Жаль, что дисташка сломалась и не сможет больше заставить джип двигаться. Бумажный шар более плоский, чем казался раньше, а красный шарик совсем сдулся. Космический корабль здесь, но его ракетного двигателя нет, а без него он совсем не похож на ракету. Форт и лабиринт полиция не прислала, наверное, они не поместились в коробках. Зато я получил свои пять книг, даже «Дилана». Я достаю другого «Дилана», нового, которого я взял в универсаме, потому что думал, что это мой Дилан. Правда, новый гораздо ярче старого. Бабушка говорит, что в мире тысячи копий одной и той же книги и это делается для того, чтобы многие люди могли читать их одновременно. От этого у меня кружится голова. Новый Дилан говорит: