— Да, думаю, можно в любое время. — Через минуту я слышу ее голос за стенками шкафа: — К нам сейчас придут гости.
Это доктор Клей и Норин. Они принесли с собой еду, купленную в ресторане, — лапшу с рисом и какие-то вкусные гладкие кусочки неизвестно чего.
Осколков вазы уже нет, должно быть, Ма выкинула их в мусоропровод. Гости привезли с собой компьютер, и доктор Клей устанавливает его, чтобы мы могли играть в игры и посылать письма по электронной почте. Норин учит меня рисовать прямо на экране с помощью стрелки, которая превращается в кисточку. Я тут же сажусь и рисую нас Ма в самостоятельной жизни.
— А что означают это белые штрихи? — спрашивает Норин.
— Это — космос.
— Открытый космос?
— Нет, тот космос, что внутри, то есть воздух.
— Да, ваша нынешняя слава — новая травма для вас, — говорит доктор Клей маме. — Вы не думали о том, чтобы сменить имя?
Ма качает головой:
— Я не могу себе представить… Я — это я, а Джек — это Джек, правильно? Разве я могу называть его Майклом, или Зейном, или еще каким-нибудь именем?
А зачем ей называть меня Майклом или Зейном?
— Ну а если сменить хотя бы фамилию, — предлагает доктор Клей, — чтобы не привлекать к нему внимания, когда он пойдет в школу?
— А когда я пойду в школу?
— Когда будешь готов к этому, — отвечает Ма, — так что не волнуйся раньше времени.
Мне кажется, я никогда не буду готов к школе.
Вечером мы принимаем ванну, и я лежу, устроив голову на животе у Ма, и дремлю. Потом мы тренируемся жить в разных комнатах и зовем друг друга к себе, только не очень громко, потому что в других самостоятельных квартирах, которые не имеют номера Шесть В, живут другие люди. Когда я нахожусь в «Комнате Джека», а Ма — в «Комнате Ма», я спокоен, но, когда она уходит в какую-нибудь другую комнату, я начинаю нервничать.
— Не волнуйся, — успокаивает меня Ма, — я всегда тебя услышу.
Мы ужинаем принесенной гостями едой, разогрев ее в микроволновке. Это — маленькая плита, которая сверхбыстро работает на невидимых, смертельно опасных лучах.
— Я не могу найти зуб, — говорю я Ма.