Обратный поезд в Москву только в восемь пятнадцать. Значит, дома буду после шести.

Мне непонятно, как вышло, что Неля искала меня, но не написала сообщение и не позвонила. Она могла узнать мой номер у мамы. Так сделал бы каждый на ее месте.

А может, она приехала вовсе не ко мне, как я было подумал? Скорей всего, у нее в Москве родственники и ко мне она зарулила мимоходом, без каких-то ожиданий – ведь где-то же она ночует. Очень хочется верить, что Румянцева ее не отпугнула и что она не постесняется зайти ко мне еще раз, несмотря на то что наговорила маме. Впрочем, подробностей я не знаю, а мама склонна драматизировать.

И тут я вспоминаю, что телефон у Нели отключен – так сказали все, кто ей звонил, а значит, ни о каком выходе в интернет речь не идет. Может, трубка потерялась, или ее украли в поезде?

Предположений множество, и единственное, что я могу сделать, это поскорее вернуться в Москву и искать Нелю там.

В комнату с бокалом в руке заглядывает Милана.

– Вот ты где!

Я думал, после устроенного мной представления она обозлится и выгонит меня, но вместо этого настроение ее становится еще более игривым и, пройдя манерной походочкой до кресла, где я сижу, она протягивает мне свободную руку и покачивает бедрами.

– Идем. Ты хотел посмотреть, как я танцую.

Я не льщу себе. Возможно, я ей поначалу и понравился, но теперь нравлюсь во сто крат сильнее. Я же «Нелькин парень», и это главная причина, по которой она меня не выгнала. Милана тешит себя надеждой отбить меня у Нели, и это так очевидно, что даже смешно. Я никогда в подобные игры не играл и вообще далек от каких-либо интриг, тем более любовных, но вспоминая Нелины слова о том, что корона Миланы прибита к голове гвоздями, испытываю огромный соблазн это исправить.

Я беру ее за руку, встаю, выпрямляюсь во весь рост и смотрю на нее сверху вниз.

– Ты чего улыбаешься? – настороженно спрашивает Милана.

– Думаю о твоем танце.

С облегчением вздохнув, она тащит меня за собой во двор. Там ничего не изменилось. Веселье продолжается так же бурно, как до моего появления. Только Артёма не видно, а тусовка встречает меня радостными возгласами, словно мы старые знакомые и давно не виделись. Совсем как шобла: «Король умер – да здравствует король!»

Как же мы с Нелей все-таки просчитались! Ничего крутого в том, чтобы получать внимание этой толпы, нет. И звездность эта – фальшивка, и трон гнилой, и корона. Таким людям ведь совершенно без разницы, кто перед ними: злобный Макаров, красавчик Артём или какой-то левый «Нелькин парень» из Москвы…

По распоряжению Миланы парнишка, отвечающий за репертуар, заводит Another Love. Не расставаясь с бокалом, Милана кладет обе руки мне на плечи и прижимается всем телом, вынуждая приобнять ее крепче, чем хотелось бы. Ее движения слишком раскованы, даже, можно сказать, отвязны, и, не будь я Святошей, возможно, ей удалось бы меня обезоружить. Но мое тело, а вместе с ним и дух давно закалены не одной провокационной проверкой, потому я сохраняю полное спокойствие и лишь выжидаю подходящий момент, когда все уже точно обратят на нас внимание. Будут смотреть и обсуждать.