Эл с шести лет сама себе моет голову», —

говорил он своим подругам,

будто это его заслуга,

будто есть чем гордиться.

Женщины округляли глаза, пожимали плечами, улыбались,

потом поднимались с папой наверх.

Я слышала крики из папиной спальни,

будто он причинял им боль.

Я именно так и думала,

пока не начала понимать,

что им нравилось.

То, что он делал.

Мне говорили:

«Иди поиграй во дворе».