Этот жизненно важный вопрос затмевал собой все откровенно недружественные поступки беларуских властей в отношении Украины. Беларусь поддерживает Россию на международных площадках, регулярно голосует против крымских резолюций в ООН. Торгует с ОРДЛО, а также оккупированным Крымом. Лояльно относится к боевикам ДНР и ЛНР. 300 тысяч украинских граждан находятся в общей российско-беларуской базе невъездных — из Беларуси регулярно депортируют украинских журналистов, деятелей культуры и активистов. Наконец, в Гомеле в 2017 году сотрудники ФСБ похитили украинца Павла Гриба, что заставило главу МИД Украины Павла Климкина назвать пребывание на территории Беларуси «потенциально опасным» для украинских граждан[176].

Нельзя сказать, что весь этот негатив в двусторонних отношениях официальный Киев игнорировал, однако обсуждался он с беларуской стороной обычно за закрытыми дверями. В публичном же пространстве реакция была весьма сдержанной, а то и вовсе отсутствовала. В основу взаимоотношений Порошенко и Лукашенко лег простой принцип: ни в коем случае не выносить сор из избы, чтобы этим не воспользовался Кремль. Это привело к тотальной закрытости содержания двусторонних контактов на высшем уровне. Киев вводит санкции против двух беларуских предприятий — но стороны демонстративно не комментируют подобное решение. В Беларуси по обвинению в шпионаже к 8 годам колонии приговаривают корреспондента «Украинского радио» Павла Шаройко — однако Порошенко ни разу публично не высказывается на этот счет. Разумеется, в ходе встреч тет-а-тет подобный заговор молчания не действовал. Показательное осуждение нескольких беларуских боевиков ДНР и ЛНР осенью 2017 года демонстрирует, что на некоторые сигналы от украинской стороны Лукашенко даже вынужден был реагировать. Конечно, то были лишь символические реверансы в сторону Украины. Понимали ли, например, в Киеве, что эти четыре суда над боевиками всего лишь показуха? Несомненно. Но куда важнее исключить военную угрозу для Украины со стороны ближайшего союзника России. В этом смысле Петр Порошенко смотрел на политику беларуского руководства максимально прагматично и толерантно. Логика здесь простая. Рассчитывать на то, что Лукашенко внезапно займет проукраинскую позицию и избавится от сильнейшей зависимости от России не приходится, поэтому работать надо с тем, что есть, полагают в Киеве. И если с беларуского направления на Украину не идут путинские танки — уже неплохо.

Лукашенко, впрочем, тоже не хочет, чтобы Кремль воспользовался беларуско-украинскими разногласиями в своих геополитических интересах. Ведь конфликт Минска с Киевом создал бы благоприятные условия для слияния позиций России и Беларуси по украинскому вопросу, чего Лукашенко стремится избежать. На понимании общности подобных интересов и зиждется нынешний хрупкий баланс в отношениях Беларуси и Украины. Правда, следует понимать: Киев в сохранении статус-кво заинтересован все же больше, нежели Минск.