не совсем подходил для роли «первого заместителя», как я по глупости его назвал. Теперь я собираюсь предпринять определенные шаги в этом отношении, чтобы не оставлять его здесь в качестве руководителя на тот случай, если мое возвращение будет задерживаться.

Скотт намеренно брал с собой своего антагониста, предпочитая держать источник конфликта в поле зрения.

После того как ушли мотосани, основной партии пришлось ждать неделю и только потом выдвигаться за ними.

Скотт посвятил это время написанию прощальных писем, которые в полной мере отображают присущие ему противоречия, путаницу, разрыв с реальностью, самообман – все его недостатки как руководителя. В письмах он даже не пытался скрывать или сдерживать свои чувства по отношению к Амундсену: «Конечно, я не понял, что нужно спешить или что мне следовало взять больше собак, как это сделал Амундсен, – писал он сэру Эдгару Спейеру, казначею экспедиции, – хотя я не особенно верю в собак как эффективный вид транспорта, за определенными исключениями».

Такой же моток спутанной пряжи напоминают и другие письма Скотта. В письме, адресованном Кэтлин, он признавал, что Амундсен, вероятно, побьет его в гонке к полюсу, поскольку «может передвигаться быстро и совершенно определенно стартует рано».

Но дальше следовала такая фраза:

Поэтому я уже давно решил действовать так, как если бы его вовсе не существовало. Любая попытка устраивать гонку, скорее всего, просто погубит мой план. К тому же я не вижу никакой особой цели, к которой так уж стоит стремиться.

Все это показывает отсутствие воли к победе, столь необходимой любому лидеру. Однако сказанное в предыдущем письме было не совсем правдой, поскольку адмиралу Эгертону Скотт написал, что «от предстоящего путешествия, конечно же, зависит все».

В действительности Скотт готовился к битве за полюс. Но когда ему было удобно, по-джентльменски притворялся, что это не так.

Возможно, пытаясь убедить самого себя, Скотт в письме к Кэтлин описал, как рассеиваются сгустившиеся над ним тучи:

Я сейчас довольно сильно занят. Чувствую себя и физически, и морально готовым к работе. Вижу, что другие это знают и полностью мне доверяют. Однако и в Лондоне, и даже до того, как мы разбили лагерь здесь, все было совсем не так. Проблема коренилась в том, что я не был уверен в себе… теперь во мне произошли значительные перемены: я не позволяю себе тревожиться, если считаю, что действую правильно.