Видел несколько огромных ледников, спускавшихся между горами, и пропасти, остановившие Шеклтона. Оказавшись здесь, понимаешь, что за удивительное путешествие он проделал, и оцениваешь ту отвагу, которая побудила его пробиться вверх по леднику, вместо того чтобы идти вдоль береговой линии.

Глава 28 Бал дьявола

Глава 28

Бал дьявола

Стартовали в 9 часов. Собаки неслись, словно одержимые. Скольжение хорошее, местность ровная. С 9 утра до 1:30 дня прошли 15,6 миль.

Это цитата из дневника Бьяаланда, запись от 26 октября. В тот день норвежцы преодолели отметку 80° южной широты, где в 600 милях от полюса был устроен промежуточный склад. Они снова почувствовали дух гонки по Барьеру.

Нельзя сказать, что на их долю не выпало никаких испытаний. Им с лихвой хватило ветров, метелей и туманов. То, что погода была лютым врагом Скотта, а Амундсена благословила исключительным и по определению незаслуженным везением, стало частью легенды Скотта, но совершенно не соответствовало истине. В том, что Скотту многие поверили, Амундсен мог винить только себя самого. В его изложении все казалось слишком простым и легким. Это прекрасно для интеллектуально развитого поклонника изящных решений, но не годится для мира в целом. К сожалению, Амундсен забыл афоризм Корнеля «а vaincre sans peril on triomphe sans gloire»[91].

За сухими фактами, описанными в его дневниках, видна совсем иная история. В восприятии погоды многое значит субъективная оценка, и наряду с жалостью к самому себе со стороны Скотта необходимо учитывать привычку Амундсена к холодной недооценке ситуаций. Дело здесь не только в стиле записей: речь о фундаментальной разнице в подходах. Амундсен покорялся природе, принимая диктуемые ею жесткие правила игры. Он знал, что если сегодня идет снег, то завтра будет толстый наст, что после штормового ветра небо чистое, а буран – это время для отдыха.

Скотт, видимо, считал, что стихиями можно руководить в своих интересах, и неизменно удивлялся, когда ожидания не оправдывались. В этом проявлялось его фатальное высокомерие.

Разница между двумя соперниками видна даже в выборе тех моментов, когда они взывали к Богу: Скотт делал это, когда дела шли плохо, а Амундсен – чтобы поблагодарить за удачу. В любом случае Скотт был агностиком и верил в науку, Амундсен же поклонялся природе, поэтому умел спокойно принимать все ее капризы в виде метели или ветра. Норвежцы вообще были прекрасно настроены на волну окружавшей их природы, не ощущая той экзистенциальной тревоги, которая так мучила Скотта и благодаря ему лишала уверенности всю британскую экспедицию.