Килон Кротонский – богач, политический деятель, боявшийся растущего влияния пифагорейцев на политику.

Ксенофан Колофонский (ок. 570 – ок. 475 до н. э.) – философ, элегический поэт, бранил Гомера и Гесиода за низкое изображение богов, как подверженных страстям и совершающих преступления. Ксенофан считал этих богов вымышленными и признавал только совершенного бога, шарообразного и не имеющего никаких недостатков. Выступал с требованием умеренности и чистоты намерений во всем, что видно в его элегиях, из которых процитируем одну, переведенную А. С. Пушкиным (с французского прозаического перевода):

Ферекид Сиросский (? – ок. 520 до н. э.) – философ и поэт, создатель своей космогонии, возможно, учитель Пифагора. Предполагал сложное устройство мира, верил в переселение душ и не соглашался с Фалесом, утверждавшим единое начало (воду) для всего мироздания.

Преемниками его были так называемые сократики, из которых главные – Платон, Ксенофонт, Антисфен, а из десяти основателей школ – четверо известнейших: Эсхин, Федон, Евклид и Аристипп. Прежде всего я скажу о Ксенофонте, Антисфена отложу до киников, перейду к сократикам, от них к Платону, а с Платона начинается десять школ, и сам он был основателем первой Академии. Такова будет последовательность нашего изложения.

Был и другой Сократ, историк, сочинивший описание Аргоса; третий – перипатетик из Вифинии; четвертый – сочинитель эпиграмм и пятый – с острова Коса, писавший о прозвищах богов.

Смерть Сократа (Платон. «Федон»)

Смерть Сократа

(Платон. «Федон»)

Притом знаю, что другие, по выслушании объявления, выпивали яд очень поздно, ибо много ели и долго пировали; а иные даже удовлетворяли сладострастным своим пожеланиям с бывшими у них любезными. Так не спеши, – время еще позволяет.

– Те, о которых ты говоришь, Критон, – сказал Сократ, – по крайней мере не без причины так поступали; в этих действиях они думали найти свою пользу: напротив, я не имею причины поступить таким образом; потому что, приняв яд несколько позднее, ничего не выиграю, а только буду смешон самому себе, то есть буду привязываться к жизни и беречь ее, когда она для меня ничто. Так послушайся же, сделай, что я говорю.

Выслушав это, Критон дал знак близ стоявшему мальчику. Мальчик вышел и чрез несколько времени возвратился, ведя за собою человека, долженствовавшего дать яд и державшего в руке чашу. Увидев его, Сократ сказал:

– Хорошо, добрый человек; что же мне надобно делать? Ты ведь знаток этого. – Более ничего, – отвечал он, – как выпить и ходить, пока не почувствуешь тяжести в ногах; потом лечь: так и будет действие, – и тут же подал Сократу чашу.