Например, проблемой для меня остается вопрос, можно ли выделить какие-то общие особенности современной субъективности или у каждого индивида они свои. Не менее трудная проблема, что сегодня можно считать нормой правильной жизни или каким образом в условиях кризиса нравственности и более широко переходного времени относиться к маргиналам и другим субъектам, живущих вне морали, склонных манипулировать людьми. Я наметил линию и этапы формирования в нашей культуре личности, но таких линий несколько: развитие в направлении к «эзотерической или религиозной личности», в направлении к «массовой личности» (двигающейся в тех «колеях», которые прокладывает государство и общество), в направлении к «уникальной личности» (типа Сократа или Альберта Швейцера), в направлении к «деформированной личности» (множественная личность, шизофреническая и пр.). Каждая из них требует специального изучения и анализа.

Обсуждая предмет философии субъективности, я говорил о необходимости создавать библиотеку репрезентаций и реконструкций опытов субъективности, причем, не только философов, но и других мыслителей. Это работа только начата, причем в основном, в других моих исследованиях. В связи с этим различением (репрезентаций опыта и анализа сущности субъективности) возникает вопрос о соотношении этих двух подходов. Во всяком случае, в данной работе я почувствовал необходимость в этом разобраться.

Как мог понять читатель, основное содержание субъективности я связываю с личностью и формами осознания (концептуализации) содержаний ее сознания. Но не все люди, даже в новоевропейской культуре, являются личностями, и многие аспекты своей внутренней жизни человек не осознает. Можно ли тогда утверждать, что субъективность отсутствует, или другой вариант, для обнаружения и анализа этой «латентной субъективности» необходим какой-то другой подход, например, феноменологический? Еще один вариант – психологические эксперименты. Как я показываю в своих работах, один из основных типов психологического эксперимента фактически представляет собой способ выявления и описания психических феноменов за счет того, что экспериментатор создает такие условия, в которых испытуемый ведет себя необычно, но в соответствии со своей природой; психолог фиксирует и описывает это поведение.

Сложной проблемой анализа субъективности является и вопрос о том, в какой мере исследователь может контролировать аспекты собственной субъективности, которые он вносит в этот анализ. Гуманитарный подход, который я старался последовательно реализовать, предполагает подобную инкорпорацию, как необходимое условие гуманитарного познания. Проблема в другом, каким образом осознает и контролирует гуманитарий свое воздействие.