Согласно И. И. Смирнову, статья 43 «наносила удар по основным группам привилегированных землевладельцев — тарханников»^{1612}. На ее основе в мае 1551 года был произведен пересмотр жалованных грамот, затронувший не только монастыри, но и все категории грамотчиков-иммунистов как церковных, так и светских^{1613}. Сходным образом рассуждал и Н. Е. Носов: «Ставя вопрос об отмене тарханов, правительство имело в виду их упразднение у всех категорий феодалов, ранее обладавших правом на получение тарханов и несудимых грамот, а не только у одних монастырей. И именно это общее правило было закреплено в <…> новом Судебнике: «тарханных вперед не давати никому, а старые тарханные грамоты поимати у всех» (ст. 43). А коли даже бояре поступились в угоду своих общеклассовых интересов тарханными грамотами <…>, то тем труднее было духовенству отстаивать право на отарханивание только церковных земель — митрополичьих, епископских и монастырских вотчин»^{1614}.

Более доказательной нам представляется другая точка зрения, высказанная, кажется, впервые С. М. Каштановым. Комментируя статью 43 Царского судебника, он говорил: «Статья 43 была направлена не против светских феодалов, а против духовных вотчинников, получивших в период боярского правления много щедрых тарханов»^{1615}. Дальнейшее изучение источников лишь укрепляло С. М. Каштанова в данном мнении. Поэтому в книге, трактующей о финансах в средневековой Руси, историк скажет, что цель майской 1551 года ревизии тарханов, осуществленной в плане реализации статьи 43, «заключалась не в рассмотрении отдельных конкретных грамот, а в широком проведении в жизнь принципа централизации государственных финансов путем ограничения главных податных привилегий духовных феодалов <…>. Принципом ограничения тарханов в мае 1551 г. было уничтожение привилегий монастырей в отношении уплаты важнейших налогов»^{1616}. С. М. Каштанова в этом вопросе поддержал А. А. Зимин, который замечал: «Анализ жалованных грамот, произведенный С. М. Каштановым, позволил сделать вывод, что статья 43 Судебника имела совершенно конкретное содержание, т. е. ликвидацию тарханов»^{1617}. Причем «статья 43 своим острием была направлена против податных привилегий духовных феодалов»^{1618}. Не случайно, надо думать, другие историки, изучавшие практику применения статьи 43, констатировали отсутствие соответствующих документов, относящихся к светским землевладельцам. «Наш материал касается исключительно монастырей», — отмечал П. П. Смирнов^{1619}. «К сожалению, в отношении ст. 43 Судебника, — говорил Б. А. Романов, — мы не располагаем материалом общего значения, и далее приходится ограничиться материалом, относящимся лишь к монастырскому землевладению»^{1620}.