По мнению К. В. Базилевича, «инициаторами в образовании «Избранной рады» были близкие к великому князю священник Сильвестр и дворянин Алексей Адашев… После пожара и московского восстания 1547 г. они собрали вокруг себя из княжеской и боярской знати людей, образовавших неофициальный совет при московском государе. Его следует рассматривать как собрание людей, принадлежавших к дворцовой знати, одинаково смотревших на задачи внутренней и внешней политики. Позже князь Курбский назвал его «Избранной радой» (советом) лучших, избранных людей»^{47}. К. В. Базилевич полагал, что Рада «не имела постоянного состава». Историк верно, на наш взгляд, угадал характер Избранной Рады, считая ее «неофициальным советом». Но с ним трудно согласиться, когда он говорит, что этот совет (Рада) не имел постоянного состава, Если бы это было так, то Избранная Рада была бы долговечнее, чем это произошло в действительности.

Д. Н. Альшиц, обращаясь к Избранной Раде, подчеркивает, что царь Иван никогда не отождествлял ее «со своим официальным, лучше сказать традиционным «синклитом», т. е. Боярской думой или даже с Ближней думой»^{48}. Довольно показательно, по Д. Н. Альшицу, то, что «оба полемиста — Иван Грозный и Курбский наделяют «совет», о котором у них идет речь, — Избранную раду функциями директории, фактического правительства. Поэтому точнее всего… Избранную раду правительством и называть. Это тем более верно, что в отличие от органа совещательного и законодательного — Боярской думы Избранная рада была органом, который осуществлял непосредственную исполнительную власть, формировал новый приказный аппарат и руководил этим аппаратом. Царь входил в правительство, фактически управлявшее страной в конце 40–50-х гг., и был удостоен в нем «честью председания» (по его утверждениям, лишь номинального). Он участвовал в его работе вместе со своими «друзьями и сотрудниками» Сильвестром и Адашевым. Это важнейшее обстоятельство придавало Избранной раде характер управляющей инстанции»^{49}.

Группа, правившая в 50-е годы XVI века, — так характеризовал Избранную Раду Я. С. Лурье^{50}.

Интересные соображения по вопросу о соотношении понятий Избранная Рада и Ближняя Дума привел В. Б. Кобрин. Имея в виду своих предшественников в деле изучения эпохи Ивана Грозного, он пишет: «Предполагали, что термином «Избранная рада» Курбский передал русский термин «Ближняя Дума», круг наиболее близких к царю бояр, с которыми он советуется постоянно. Однако источникам XVI века Ближняя дума еще не известна, она появляется только в XVII веке. Кроме того, Сильвестр, будучи священником, не мог входить ни в Боярскую думу, ни тем более в ее часть — Ближнюю. Отсюда порой делают вывод, что Сильвестр не входил в Избранную раду. Но ведь вопрос можно поставить и иначе: раз Сильвестр входил в Избранную раду, она не была Ближней думой. Ведь об участии Сильвестра в правительственной деятельности сохранилось немало известий, возникших самостоятельно, независимо друг от друга… Вполне вероятно, что этот правительственный кружок был неофициален и не имел твердого, прочного названия»^{51}. Среди названных положений В. Б. Кобрина наибольшую ценность, по нашему мнению, представляет положение о неофициальном статусе Избранной Рада, т. е. о ее неформальном характере. Именно неформальный характер данного государственного института позволяет понять многое в его загадочной и во многом темной истории.