Франки никогда не пускались в море, вследствие чего Константинополь, Венеция и несколько городов Южной Италии оказались единственными неарабскими портами, которые хоть и слабо, но все же пытались оспаривать арабское морское владычество. Они совершали рискованные плавания вдоль берега вокруг Греции и по Адриатике, однако этого было достаточно для поддержания жизни торговых сословий в нескольких городах и для того, чтобы в Греции и Италии не установилась полностью аграрная и феодальная система, наподобие той, что возникла во Франции и Англии. В IX и в первой половине X в. контроль христиан над морями, вероятно, был самым слабым. После этого и с началом Крестовых походов, этот контроль постепенно восстанавливается. Показательно то, что в настоящее время все самые красивые старинные особняки Англии располагаются в загородных имениях. В Италии чудные дворцы древних родов торговых королей находятся в торговых и морских городах вроде Венеции и Генуи.

Европейское искусство мореплавания многое взяло у арабов, хотя на крайнем северо-западе, на берегах Северного моря, формировалась самостоятельная школа. Однако итальянские, испанские и португальские моряки, которым предстояло открыть Америку и морской путь вокруг мыса Доброй Надежды, научились своему ремеслу у арабов.

* * *

Девятого августа 833 г. в армейском лагере, где умер Мамун, халифом был провозглашен его брат Мутасим. Он был восьмым сыном Харуна ар-Рашида и третьим его сыном, ставшим халифом. Сын Мамуна Аббас поклялся в верности своему дяде.

С тех пор как Мансур основал Багдад и ввел в него хорасанских воинов, на которых опирался, прошло семьдесят лет. Однако после катастрофической гражданской войны между Амином и Мамуном хорасанцы изменили своей традиционной преданности Аббасидам. Мутасим ощутил, что ему придется искать верных воинов где-то в другом месте. Похоже, он недолюбливал арабов и почти все свое доверие возложил на тюркских наемников. В распоряжении Мутасима их уже находилось немало, но он многократно увеличил их количество. Он ввозил их из-за Окса, сколько мог, пока не сформировал личную гвардию численностью в десять тысяч человек. Он наряжал их в великолепные воинские формы; некоторые были одеты в одни шелка, а их оружие и ремни были инкрустированы золотом и серебром. Тюрки разительно отличались от хорасанцев, составлявших наемную армию в прошлом, поскольку персы и арабы были мусульманами и носителями высокой культуры. Тюрки же были выходцами из варварских племен.

Пользуясь милостью халифа, тюрки стали заносчивыми. Они, верхом на прекрасных конях, галопом проносились по улицам Багдада, сбивая с ног женщин и детей, которые не успевали уступить им дорогу. Всякого тюркского солдата, который отважился бы пройти в одиночку по багдадским задворкам после захода солнца, ожидала месть рассерженных жителей, которые немедленно бы его убили. В конце концов отношения между горожанами и тюрками стали настолько напряженными, что Мутасим решил оставить Багдад и построить себе новый город в Самарре, в семидесяти милях вверх по Тигру[152].