Как опытный шоумен, он снял кепку и надел ее задом наперед. Бабочка на нейлоновой нити выскочила и закружилась вокруг его головы. По залу прокатился восторженный ропот.

– Не знаю, как вы, – сказал Тревор, – но я, когда вижу, что кто-то читает книгу, которую я люблю, автоматически считаю этого человека своим другом. Поэтому, если вы здесь ради моих книг, вы мои друзья. В детстве у меня было не так уж много друзей. Друзьями стали мои книги. Вы знаете, что такое обучение на дому? – спросил он. Поднялось много рук, и он добавил, – я обучался на дому, так что для меня, поход в книжный магазин был больше, чем просто выход за покупками. Там я мог делать то, что я люблю больше всего, – читать. – Он обратился к аудитории. – Вы совершаете нечто хорошее, находясь здесь. Не только для меня, но и для книжного магазина – сокровища района на протяжении нескольких десятилетий.

– Спасибо, – поблагодарила Натали, улыбаясь. – Это было прекрасно.

Он церемонно поклонился и отложил в сторону кепку для фокусов.

– Ладно, дети, скучная сентиментальная часть окончена. Давайте веселиться.

Натали была рада покинуть сцену. Она спустилась по боковой лестнице и скользнула на последнее сиденье в переднем ряду.

– Хорошая работа, – прошептал, наклонившись к ней, Берти.

Она осмотрела переполненный зал.

– Мне так жаль, что мама не видит этого.

Он погладил ее по руке.

– Кто знает? Может быть, она здесь.

– Управлять магазином – самое трудное, что я когда-либо делала, и мне это все равно нравится. Натали закусила губу и сконцентрировалась на сцене. Она никогда не переживет того, что ее мамы нет здесь.

Может быть, дело было не в том, чтобы пережить это, а в том, чтобы жить с этим. Это так тяжело, сказала она своей матери. И это значит, что ты была важна для меня.

Тревор рассказал смешной анекдот про себя, используя тему перевертышей. Обратная сторона школы – это домашнее обучение. Обратная сторона того, что ты единственный ребенок, – иметь брата или сестру. Он нарисовал очаровательную картину самого себя, мальчика, который вырос отдельно от остального мира, с одним лишь воображением, которое подогревалось предположениями о том, как жили другие дети.

– Он играет, – прошептал Берти.

Натали нахмурилась.

– Что это значит?

– Я просто говорю, что он играет.