Правда, каждый раз, когда прикладывали мордой об асфальт, было непросто. Пару раз приходили в голову мысли – а не послать бы все это, а? Далеко и надолго. Сил-то уже поубавилось!

А потом вспоминала, как пробивалась в этом жестоком и беспощадном мире наравне с сильными и могучими мужиками. И никто ей скидок не делал, пощады не давал как женщине. Все – на равных. А самое главное – ее имя. Ее честное имя, которое она сама заработала. И добилась, чтобы ее уважали, чтобы ее, Ларису Александровну Незнамову, считали приличным человеком.

Сейчас тоже подступило именно это: а не послать бы все? Денег, конечно, почти совсем нет – все вложено, много кредитов и даже долгов. Но у нее есть помещения – свои площади, между прочим! И как они выросли в цене – всем понятно. И пусть даже кризис, чтоб его – второй за последнее десятилетие, – все равно цена этой кубатуре есть, и приличная. Этого хватит, чтобы покрыть все долги. И чуть-чуть останется, чтобы спокойно дожить. Спокойно! Правда, к этому слову надо еще добавить слово «скромно». Хватит на кусок хлеба, на колготки, на скромный турецкий курорт.

А как же все остальное? То, ради чего она, собственно, все эти годы жила? Производство, цеха, доброе имя, фирменный знак? Вспомнила, с чего начинала: на импортное оборудование денег не было, на фабрике стояли российские узлы, а с ними были проблемы. Только спустя лет пять или семь закупили немецкие и итальянские. А пока вышла на нормальных поставщиков! Сколько ее обманывали, боже! Сырье закупалось в России и Бельгии. Для тех, кто не знает, цена какао-массы, самого дорогого компонента шоколада, колеблется, как цена на нефть, в зависимости от количества выращенных деревьев и мировых потребностей.

В ее продукции не было заменителей, и покупателя своего она не обманывала: только какао-масса из перетертых бобов – вот из чего состоит настоящий шоколад.

Поставщики молока, сухофруктов, орехов собирались годами кропотливой и сложной работы.

А как разогнать тех, кто столько лет служил верой и правдой? Кто поддерживал ее в самые-самые тяжелые дни? Она не про офисных, нет. Она про технологов, про мастеров, про начальников цехов. И потом, вывезти оборудование, распотрошить офис? Ну ладно. Допустим. А дальше? Чем вообще заниматься? Ну, о’кей, день, два, неделю – это понятно. И даже месяц – тоже понятно. И даже два или три. А что потом? Потом, когда наконец она отдохнет и когда к ней придет осознание, что никуда не надо идти. Никуда и никогда – ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Она – домашняя хозяйка! Варить обеды, тыкать в углы пылесосом, смотреть сериалы, и все?