Односторонняя ориентация на Германию и негативные ее последствия, а также ставшая заметной в ходе Балканских войн зависимость монархии от воли и произвола сильнейшего в этом союзе вызывали растущую озабоченность в левых кругах венгерской общественности. Остро сознавал таящиеся в союзе с Германией и в агрессивной политике венской военщины опасности для национальных интересов Венгрии новый лидер Партии независимости и 48 года граф Михай Каройи, сменивший в конце июля на этом посту Д. Юшта. Граф Михай — магнат по рождению и положению, а не только по богатству — принадлежал к самым верхам венгерского общества и, естественно, получил соответствующее нормам своего окружения воспитание. Потому первоначально в период своей общественной и политической деятельности (примерно в 1906–1912 гг.), которую Каройи начинал в качестве председателя могущественной организации венгерских помещиков, по умеренности своих политических убеждений он мало чем выделялся из своей среды. Но социальная база партии, избравшей его своим лидером, была намного шире, в ней достаточно много было представителей средне- и мелкобуржуазных слоев населения, хотя первую скрипку продолжали играть выходцы из «джентри».

М. Каройи прошел сложный, неоднозначный путь политического деятеля — от завсегдатая светских салонов Будапешта и Вены до вождя буржуазно-демократической революции, первого президента Венгерской республики, а затем участника антифашистского движения сопротивления и, наконец, посла Венгерской народной республики. Впрочем, нельзя объяснить перипетии восхождения этого неординарного для венгерской политической жизни деятеля только особенностями социальной среды. Очевидно, для подобной эволюции нужны были какие-то особые человеческие качества и нравственные черты. И прежде всего, самые простые и элементарные из них — честность, порядочность, прямота. Всем этим он был щедро наделен. Его отличали открытость, способность понимать чужие нужды и интересы других социальных групп, чужие боль и страдания. Он верил в слова и политические лозунги — и свои, и чужие, — верил до наивности. Может быть, именно поэтому Иштвану Тисе трудно было поладить со своим молодым политическим соперником, величайшее уважение к которому он сохранял при всех обстоятельствах, даже в разгар острейших парламентских битв.

В ситуации, когда Германская империя стала фактически единственным союзником Австро-Венгрии, а с третьим членом! Тройственного союза, Италией, отношения были на грани разрыва из-за Албании, Южного Тироля, других населенных итальянцами территорий Австрии, М. Каройи предложил господствующим классам империи альтернативную линию — ориентацию на Антанту, на Францию, Англию, даже на Россию. В конце 1913 г. граф в беседе с министром иностранных дел графом Берхтольдом, с которым он находился в родственных отношениях, изложил свою точку зрения. Собеседник не выразил энтузиазма по поводу плана Каройи. Может быть, потому, что лучше понимал всю нереальность попытки вырвать Австро-Венгрию из цепких объятий германского союзника.