Сотрудник милиции Юсиф Мамедов отмечал: «Когда перевернули и подожгли машину, Аламшад и Аршад были уже мертвы, а Зохраб, видимо, был еще жив. Его крики были всем слышны».

Свидетельница Пайцар Мкртчян в своих показаниях писала: «Эрнест и остальные были вооружены, этих других я не знаю, они приехали из Еревана».

Свидетельница Симузар Керимова говорила: «Они ворвались к нам в дом. Я узнала только Чоляна и еще одного по кличке Джага. Они приказали нам уйти из нашего дома. Они были вооружены и угрожали убить нас. Детей мы спрятали в подвале».

После окончания следственных действий начался судебный процесс, и Верховный суд Азербайджанской ССР вынес приговоры 19 подозреваемым, чье участие в беспорядках было доказано: пяти из них – к расстрелу, двоим – к заключению сроком на 12 и 15 лет, остальным – к различным срокам заключения. Однако в результате действий определенных кругов в Москве Судебная коллегия СССР решением от 4 июля 1969 г. заменила высшую меру наказания, определенную приговором Верховного суда Азербайджанской ССР Артюшу Асрибабяну, Альберту Данеляну и Бенику Мовсесяну, на 15 лет заключения. 19 декабря Джонрику Оганову и Ермаку Аракеляну также заменили смертную казнь 15-летним лишением свободы. Аналогичным образом Верховный Совет СССР и другие союзные органы сократили сроки заключения остальных осужденных по этому делу, даже освободив некоторых из них от дальнейшего отбытия наказания.

После того как страсти в Нагорном Карабахе утихли, первый секретарь ЦК Компартии Армении А. Е. Кочинян захотел встретиться с В. Ю. Ахундовым для обсуждения вопросов, связанных с положением в области и другими проблемами взаимоотношений между республиками. Однако Ахундов отказался от встречи под тем предлогом, что в сентябре 1967 г. едет в Румынию. Осенью того года он отдыхал в Констанце, курортном городе на берегу Черного моря. Констанца, известная своими лечебными минеральными водами и солнечными пляжами, считалась самым большим портом румынского региона Добруджа. Часть населения города состояла из турок и крымских татар.

По возвращении с отдыха Ахундов в первую очередь поинтересовался, как обстоит дело с выполнением решений бюро ЦК КП Азербайджана по поводу Нагорного Карабаха, и особенно событий в Степанакерте. Ему представили секретную информацию о положении в Нагорном Карабахе за подписью председателя КГБ Азербайджана Г. А. Алиева. Там говорилось, что с целью дестабилизации обстановки в Нагорном Карабахе определенные националистические круги имеют запасы оружия в окрестностях Еревана и планируют использовать его для запугивания лиц, возглавляющих партийные и советские органы НКАО. При допросах эмиссаров из Еревана выяснилось, что это должна быть «месть» за безразличное отношение руководства области ко многочисленным арестам в связи с событиями в Степанакерте. Ряд положений этой информации вошел в подготовленный руководством КГБ для Москвы ежегодный доклад за 1967 г., один экземпляр которого был направлен руководству республики[1002].