«Не существует никаких неоправданных ограничений экономической свободы [фирмы, которой угрожает бойкот], если бизнесом заинтересованной стороны управляют люди, которые не обладают благонадежностью, необходимой в бизнесе. Неблагонадежность имеет место, если в бизнесе заинтересованной стороны товары и услуги… предлагаются или продаются по ценам, которые следуют считать экономически необоснованными с точки зрения как интересов самого бизнеса, так и интересов национальной экономики или общественного благосостояния, и если следует ожидать продолжения такой ценовой практики».

«Не существует никаких неоправданных ограничений экономической свободы [фирмы, которой угрожает бойкот], если бизнесом заинтересованной стороны управляют люди, которые не обладают благонадежностью, необходимой в бизнесе. Неблагонадежность имеет место, если в бизнесе заинтересованной стороны товары и услуги… предлагаются или продаются по ценам, которые следуют считать экономически необоснованными с точки зрения как интересов самого бизнеса, так и интересов национальной экономики или общественного благосостояния, и если следует ожидать продолжения такой ценовой практики».

Новый закон, таким образом, позволял картелям уничтожать неблагонадежных конкурентов посредством бойкотов или сходных мер. Он был нацелен на исключение всех неблагонадежных бизнесменов из экономической системы, и он обнаруживает неблагонадежность везде, где конкурент продает ниже оправданных цен, даже если он не связан никаким ценовым соглашением. Торговец, снижающий цены, может быть, таким образом, искоренен частной силой с санкции государства. Однако искоренение торговцев, снижающих цены, не предусматривается и не планируется непосредственно. Не само государство очищает экономическую систему. Смертный приговор выносится частной организацией, хотя председатель трибунала картелей должен дать свое согласие.

Эта чистка направлена исключительно против мелкого продавца, оптового торговца и ремесленника. Это — характерная особенность национал-социалистической политики устранения неэффективного бизнесмена, то есть бизнесмена, завод которого не является достаточно крупным, чтобы обеспечить ему приличное существование или материально содействовать общей готовности к войне. На данном этапе мы ограничимся тем, что обратим внимание на чистку, выполняемую не самим государством, а картелями с санкции государства; двух примеров должно быть достаточно. Соглашение о картеле в немецкой радиопромышленности в августе 1934 г. и феврале 1936 г.[583] предусматривает, что только признанные оптовые торговцы и продавцы могут снабжаться, получая наборы товаров, и что никакие новые торговцы не могут быть допущены. Как следствие, число оптовых торговцев уменьшилось от приблизительно 800–900 в 1933 г. до 598 в 1939 г., в то время как в 1938 г. число продавцов уменьшилось с 31 800 до 27 590.[584] Признание предоставлялось только благонадежному торговцу, то есть тому, кто в личном, экономическом и финансовом отношении был благонадежен. Чтобы быть финансово благонадежным, оптовый торговец должен иметь капитал по меньшей мере 30 000 марок, и он должен обеспечить его из своих собственных средств, и не может его поэтому взять взаймы. Решение в сигаретной промышленности является столь же исключительным. Согласно хартии картеля от 31 декабря 1938 г.[585]только продавцы, у которых среднегодовой товарооборот табака оценивается не менее чем в 5000 марок, наделены правом снабжаться непосредственно изготовителем. В рассматриваемом деле федеральный экономический трибунал (тот, который пришел на смену трибуналу картеля, теперь распущенному) отрицал, что это право принадлежит бакалейщику и владельцу гостиницы, хотя был единственный табачный магазин в городе и хотя обращение было поддержано местным национал-социалистическим лидером. Эти два примера указывают ясно, что недавно завоеванная организационная власть картеля используется для «проведения чистки» мелкого бизнесмена.