– Конечно.

– Мне нравится наше будущее, – говорит Люсинда.

– Мне тоже.

Наши губы встречаются в темноте. Я кладу руку ей на затылок. Играю с ее короткими волосами. Она ложится на меня сверху. Натягивает одеяла на нас обоих, а над нами в небе блестит Фоксуорт.

СИМОН

ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ

На улице еще довольно темно, когда я просыпаюсь от тихого повизгивания. Я открываю глаза. Бомбом сидит рядом с моей кроватью. Облизывается.

– Привет, старина, – говорю я.

Хвост слабо бьет по полу несколько раз. Но Бомбом по-прежнему скулит. Смотрит на меня своими большими карими глазами. И я вспоминаю внезапно. Поднимаю телефон с пола.

Время шесть утра. Я проспал всего пару часов. Нам осталось жить менее суток.

Меня охватывает паника. Мышцы поясницы напрягаются. Кожа натягивается.

– В чем дело? Тебе нужно погулять? Надо пописать?

Бомбом едва реагирует на волшебные слова.

Я опускаю ноги на пол. Глажу его по голове. Пытаюсь выглядеть спокойным. Он снова облизывается.

– Пошли, – говорю я.

Он ковыляет за мной из комнаты. Эмма и мамы сидят перед телевизором. Джудетт в махровом халате, Эмма и Стина в футболках, в которых они спали.

Идет трансляция католической мессы. Собор заполнен людьми, в его убранстве помимо золотого белый и оттенки красного. Хор из сотен детей поет так красиво, что у меня начинает ныть сердце.

– Шестьдесят тысяч человек там, – говорит Джудетт. – По меньшей мере еще столько же на площади Святого Петра снаружи.