И ключ к такому союзу — образование. Если люди не сплотятся, чтобы получить знания, считал Террадас, они обречены на вечное рабство. Но они сами должны позаботиться о своем образовании, иначе им придется усваивать ценности, навязываемые социальной пропагандой, начальством и церковью. Так что необходимо найти альтернативу официальной системе обучения, которая, даже в Каталонии, охватывала практически только детей имущих. Образования взрослых, этого неоценимого инструмента социалистического самосознания, в Испании почти не существовало. Решение проблемы, как представляли Террадас и его товарищи, заключалось в природной общительности каталонцев. В клубах и обществах простые рабочие укрепятся в своем стремлении читать, узнавать новое, спорить, учиться. В конце концов

Испанию изменят не мушкеты и баррикады, а формирование образованного рабочего класса через сеть добровольных ассоциаций.

Ансельм Клаве разделял эти убеждения и работал над тем же в области музыки. Сферой его культурных интересов был каталонский фольклор — rondelles (сказки и басни), а особенно фольклорные песни. Он изучал теорию и композицию. После двадцати лет путешествовал по всей Каталонии, записывал слова песен и ноты.

Подобно своим предшественникам, Мила-и-Фонтанальсу и Пау Пифереру в 1840-х годах, Клаве был человеком огромной энергии, вдохновляемым к тому же убеждением, что сапдо popular (народная песня), все еще презираемая большинством каталонских ученых мужей как наивная, провинциальная чепуха, таит в себе живые устные корни каталанского языка и литературы. В народных песнях, предохраняемых от изменений консерватизмом каталонских крестьян и удаленностью их ферм и наделов, в песнях, передаваемых из поколения в поколение с очень небольшими модификациями или без всяких модификаций, — истинные образцы национальной поэзии и музыки, древний лирический голос, нетронутый изощренностью современного стиха. Нельзя позволить ему ослабнуть и зачахнуть на страницах ученых трудов. Он должен быть возвращен народу. И когда люди будут петь эти песни, они проникнутся духом прежней свободной Каталонии, независимой страны, которая уже существовала за шестьсот лет до того, как установилось господство Мадрида, углубившее язвы капитализма. Хоровые общества, как их себе представлял Клаве, должны были вырвать рабочих из «спертой атмосферы» кабаков, пьяных драк, побоев жен и детей. «Как можно ожидать от этих деградирующих существ, — вопрошал Симо-и-Бадиа своих читателей, принадлежащих к среднему классу, — воспитанности, утонченных манер, умения прилично одеваться и правильно говорить? Какой ужасный сарказм! И более того: как можно ожидать, что существа, превращенные в машины, работающие без стимула и надежды, будут гордиться своим трудом, разрушающим их тела и убивающим души?» Клаве же полагал, что это возможно — благодаря целительной силе музыки.