Таким образом, движение католиков-рабочих выдохлось, и в середине столетия его покровители-аристократы вернулись к более тривиальным формам духовного самосовершенствования. Комильяс нанес мощный удар по безнравственности, изъяв спорные публикации из книжных киосков на испанских железнодорожных станциях. Еще ему удалось добиться запрета на выступления в Мадриде исполнительницы сексуальных танцев по прозвищу Ла Белья Чикита. Но и без этих упражнений в ханжестве Комильяс был самым влиятельным мирянином в Каталонии. Связи между церковью и деловыми кругами были столь прочными, что с маркизом советовались перед тем, как назначить нового епископа, и митру всегда получал именно его кандидат. Так, в 1899 году ставленник Комильяса Торрас-и-Багес стал епископом Вика. Заветной мечтой Комильяса было создание в Испании нового феодализма — церковного, «Канонического». Его усилия в этом направлении безжалостно высмеивала левая пресса, которая однажды опубликовала карикатуру: Комильяс на своей кубинской сахарной плантации во главе шеренги черных рабов, а на тех вместо цепей — гирлянды из четок.

Показное благочестие богатых было социальным заказом. Часовня в частном городском доме считалась хорошим тоном. Гауди проектировал одну такую часовню для Каса Батльо на Пассейч де Грасиа и еще одну — в мрачном дворце на Каррер Ту де ла Рамбла, который он строил с 1885-го по 1890 год, для Эусеби Гюэля. Большая часть этих построек была разрушена антиклерикалами в 1936 году, но кое-что сохранилось в музее современного искусства Барселоны: например, роскошная резьба и мозаика, искусные работы по меди, эмали, железу и цветному стеклу, выполненные Жоаном Бускетом-и-Жане (1874–1949) для Каса Сердойя на Пассейч де Грасиа.

Женщины молились. Они проводили долгие часы в церкви, делали добрые дела. Их представление о милосердии и благотворительности совпадало с представлением их мужей, то есть было, как сформулировал Реймонд Карр, «болезненно пуританским, как во многих современных религиозных движениях, занимающихся по преимуществу падшими женщинами». Также существовал уклон в псевдофеминизм, пришедший от каталонского «синего чулка» из высших слоев — некой Долорес Монсерда де Масиа. Она в 1910 году пыталась сплотить женщин-сдельщиц, работавших на дому и не пользовавшихся даже минимальной социальной защитой, которую имели те, кто трудился на предприятиях, в «профсоюз игглы». «Участие в движении под названием "феминизм”, — объясняла она, — есть акт гуманизма богатой женщины и насущная необходимость для женщины из народа». Эта угонченная версия, разумеется, не имела ничего общего с борьбой за права и, главное, за право голосовать, которую вел феминизм в северной Европе, особенно в Англии, уже несколько десятилетий.