В отличие от грозной инвективы Уильяма Ньюбургского критика Геральда Камбрийского смягчена юмористической формой. В своем «Путешествии по Камбрии» (1191 г.) он рассказывает о неком Милерии из Карлеона, который заявлял, что при помощи демонов может отличать правду от лжи. После того как бесноватому на грудь положили Евангелие от Иоанна, демоны улетели подобно птицам и исчезли. Но затем в целях чистоты эксперимента Евангелие заменили «Историей» Гальфрида Монмутского, после чего демоны вернулись, еще более толстые и многочисленные, чем прежде[1497].

Своеобразный эталон критического отношения к сочинению Гальфрида был выработан Ранульфом Хигденом, автором знаменитого «Полихроникона» (середина XIV в.). Рассказывая о правлении легендарного короля Артура, Хигден упоминает, что подробнее всего об этом правителе бриттов поведал в своей «Истории» Гальфрид, однако приведенные им данные не подтверждаются другими источниками. Хигден сомневается в правдивости рассказа Гальфрида о том, что Артур смог покорить тридцать королевств, среди которых были Римская империя и Франция, поскольку ему не удалось найти в римских и французских анналах названных современными Артуру правителей Луция Гиберия и Флоллона[1498]. Автора «Полихроникона» также удивляет то обстоятельство, что Гальфрид так много и столь подробно повествует о великих деяниях человека, о котором ни Беда, ни Тильда («древние историки, правдивые и знаменитые») совершенно не упоминают. Любопытно, что, переводя «Полихроникон» на английский язык во второй половине XIV в., Джон Тревиза сделал добавление от себя: «Между прочим, святой Иоанн сказал в своем Евангелии многое, о чем Марк, Лука и Матфей не говорят»[1499]. Ремарка Тревизы свидетельствует о настойчивом желании найти объяснение и оправдание существующим противоречиям. Сам Хигден также пытался обосновать существование преданий о грандиозных подвигах Артура, рассматриваемого хронистом в одном ряду с правителями, подлинность которых не вызывает сомнений: «Возможно, что в обычае у каждого народа прославлять чрезмерными похвалами своих, таким образом, как греки превозносили своего Александра, римляне — своего Октавиана, англичане — своего Ричарда, франки — своего Карла, так и бритты своего Артура. Это часто происходит, как говорит Иосиф [Флавий. — Е. К.], или из-за приукрашивания историй, или ради удовольствия читателей, или ради возвеличивания собственной крови. Ибо, как говорит Августин в первой главе восемнадцатой книги "О граде Божием", деяния афинян были велики более благодаря молве, чем на самом деле, и это благодаря писателям, [одаренным] большим талантом...»[1500] Таким образом, для Хигдена вполне понятным и оправданным является стремление каждого народа возвести предания о своих героях в ранг истории. Необходимо также отметить, что, критикуя Гальфрида за отклонения от истины и явное желание преувеличить славу легендарного правителя бриттов, Хигден не поставил под сомнение само существование Артура. Он указал на неверную датировку времени его правления Гальфридом, сделавшим Артура современником не императора Льва, но императора Юстиниана. В итоге Ранульф Хигден, найдя многочисленные опровержения и никаких (помимо могилы в Гластонбери) подтверждений рассказам Гальфрида, предпочел ограничиться лишь упоминанием о существовании Артура и указанием на то, что, умирая, тот оставил корону кузену Константину.