Погнал машину в рудоуправление, нашел медпункт.

— Кто старший?

— Я, — ответил мужичок в белом халате, не отрывая взгляд от огромной мухи, которую он вырезал из плаката.

— Дед Сережа плох. Надо помочь как-то.

— А чего помогать?

— Да посмотрите хоть, чего с ним!

— А с ним ничего, — пробормотал фельдшер, поглощенный кропотливым занятием. — Черт, сколько же у ей лапок!

— То есть как это — ничего?

Но фельдшер, раскрыв от напряжения рот и сдвинув брови, сосредоточенно заканчивал дело и как будто вопроса не услыхал.

— Как это — ничего? — сердито повторил Исаченко.

Осторожно взяв переносчицу заразы за кончик крыла, фельдшер показал ее Исаченке: «Между прочим, все лапки целы!» — и только тогда ответил: «А с Сережею — ничего. Я вчера заезжал к нему».

— Смотрели?

— Да. Посмотрел, послушал — все нормально.

— Как «нормально», когда он помирает.

— Жизнь кончилась, — тихо ответил фельдшер, продолжая держать муху двумя пальчиками.

— Слушай, отец, давай все-таки съездим, а!

— Завтра. Сегодня я не могу, а завтра…

— Да ведь ерундой занимаешься!

— Не ерундой! — удивился фельдшер. — Санбюллетень готовлю — ерунда разве?

— Тьфу, мать твою! Помрет человек!