Вид не похож на актуализируемые в нем дифференциальные связи. Органы не похожи на соответствующие этим связям выдающиеся точки. Виды и органы не похожи на определяющие их интенсивности. Согласно Дальку, когда хвостовой отросток вводится интенсивным окружением, этот отросток зависит от системы, где “ничто не является a priori хвостовым”, отвечая определенному уровню морфогенетического потенциала¹¹⁵. Яйцо разрушает модель подобия. Два спора как будто бы во многом утрачивают смысл по мере исчезновения требований подобия. С одной стороны, как только соглашаются с тем, что упакованные предопределения интенсивны, формации развиты, качественны и экстенсивны и не похожи друг на друга, прекращается противопоставление предопределенности и эпигенеза. С другой стороны, неизменчи-вость и эволюционизм стремятся к примирению, так как движение происходит не от одного актуального термина к другому, и тем более не от общего к частному, но от виртуального к его актуализации — посредством определяющей индивидуации.

Тем не менее, мы не продвинулись в том, что касается главной трудности. Мы ссылаемся на поле индивидуации, различие иyди-видуации как условие спецификации и организации. Но поле индивидуации приводится формально, вообще; оно кажется “одинаковым” для данного вида, изменяющим интенсивность от вида к виду. То есть оно представляется зависимым от вида и спецификации, снова отсылающим нас к различиям, присущим индивиду, а не индивидуальным различиям. Для избавления от этого затруднения необходимо, чтобы различие индивидуации мыслилось не только в поле индивидуации вообще, но чтобы сама она мыслилась как индивдуальное различие. Нужно, чтобы сама форма поля была с необходимостью заполнена индивидуальными различиями. Нужно, чтобы такое заполение яйца произошло немедленно, как можно раньше, а не позже — так, чтобы принцип неразличимости действительно обрел форму, данную ему Лукрецием: нет двух одинаковых яиц или зерен пшеницы. Итак, мы полагаем, что этим условиям полностью удовлетворяет порядок импликации интенсивностей. Интенсивности не выражают и не предполагают ничего иного, кроме дифференциальных связей; индивиды не предполагают ничего, кроме Идей. Итак, дифференциальные связи Идеи — еще вовсе не виды (или роды, семьи и т. д.), так же как выдающиеся точки — еще не органы. Они еще вовсе не учреждают качество либо пространство. Напротив, все Идеи, все связи, их вариации и точки сосуществуют, хотя в соответсвии с рассмотренными эле-мантами происходит изменение порядка: они полностью детерминированы или дифференцированы, хотя и совершенно недиффе-ренсированы. Такой способ различения кажется нам соответствующим озадаченности Идеи, то есть ее проблематичному характеру и представляемой ею реальности виртуального. Вот почему логический признак Идеи — быть одновременно различимо-темной. Она темна (недифференсирована, сосуществует с другими Идеями, “озадачена” вместе с ними), будучи различимой (omni modo deter-minata). Необходимо узнать, что происходит, когда интенсивности или индивиды выражают Идеи в новом измерении импликации.