Старик недоверчиво поглядел на туана доктола и проговорил:

— А я думал, мне придется остаться здесь навсегда.

Туан доктол рассмеялся и сказал:

— Это вам наболтали глупые люди. И если ты только хочешь, то в самом деле можешь отправляться в Комадеау.

Старик все еще не верил этому, но, когда мы подняли его узелок и понесли к лодке, он все же пошел с нами.

На берегу мы присели, чтобы пожевать бетель и все обдумать, как это мы всегда делаем перед началом поездки. Мы никогда не поступаем поспешно, как чужеземцы, которые вечно кричат: «Скорее! Скорее!»

Старик тоже получил от моего отца орех бетеля и сидел тихий и задумчивый. Вдруг он спросил:

— Куда это мы едем?

— В Комадеау, — отвечал мой отец.

Но старик переспросил его:

— Правда, что в Комадеау?

— Да, — подтвердил отец, — я же тебе сказал. Мы ведь йе-нан, а не чужеземцы, которые лгут⁸. Мы едем домой, в Комадеау.

Больше старик ничего не спрашивал. Он сидел совсем тихо, и лицо его сияло от счастья. Он долго сидел так, пока мы жевали наш бетель.

Наконец мы поднялись, и только старик продолжал сидеть. Мой отец сказал:

— Вставай, мы поедем в Комадеау!

Но старик не встал. Он был мертв. От великой радости, что может вернуться домой.

Мне известен еще один случай странной смерти новогвинейца, на сей раз дигульца, обстоятельства которой так и остались непонятными для жизнелюбивых маринд-аним и других их соседей. И хотя я не располагаю рассказом какого-либо папуаса об этом случае, мне все же хочется познакомить с ним читателей, тем более что смерть дигульца также была вызвана сильным душевным волнением. Правда, я могу изложить суть дела, основываясь только на своих личных наблюдениях и наблюдениях правительственного врача доктора Харахана⁹.

В начале 1934 г. мы вместе с доктором, Хараханом проезжали на парусной лодке мимо плантации Колам-колам ¹⁰, принадлежащей одной католической миссии. По просьбе управляющего плантацией мы взяли с собой одного тяжело больного воспалением легких мужчину с верховьев реки Дигул, по имени Тэноб, чтобы поместить его в больницу в Мерауке. Здесь с большим трудом доктору Харахану удалось полностью излечить болезнь. Он предложил Тэнобу, которому среди остальных пациентов (маринд-аним, канум и ей-нан) было не по себе, на выбор: вернуться в Колам-колам, остаться при миссии в Кампонг-бару¹¹, близ Мерауке, или же с помощью странствующих учителей-миссионеров и полицейских патрулей постепенно пробраться к себе на родину. Хотя Тэнобу очень хотелось попасть домой, он был уверен, что даже с помощью чужеземцев никогда не сможет добраться туда через область враждебных ему маринд-аним, которых как охотников за головами дигульцы боялись больше всего. Доктор Харахап еще раз основательно исследовал Тэноба и объявил, что он вполне здоров и может отправляться в путь. В конце концов Тэиоб взял свой узелок и в угнетенном состоянии, даже не простившись, покинул больницу.