И однажды старый Казима из Пуэпэ⁶² посмотрел жадными глазами, как я курю трубку, и сказал:

— Мне тоже хотелось бы иметь такую.

У меня в вещах имелась еще одна трубка, что было ему неизвестно, и я предложил:

— Ты можешь получить ее. Только за нее ты должен будешь дать мне тоже что-нибудь особенно хорошее.

Я имел в виду головной убор демы, произведение пластического искусства или что-нибудь в этом роде.

Казима задумался. Затем он подозвал какую-то старушку и сказал великодушно:

— Это моя самая старшая жена. Ты можешь получить ее за свою трубку.

Так как Казима был известен как неисправимый шутник, я усомнился в серьезности его предложения. Но он настаивал:

— Ты можешь получить ее.

Я сказал:

— Но она же очень стара.

— А твоя трубка разве не старая? — ответил Казима.

— Да, но для курения она еще очень хороша.

На это Казима возразил:

— И моя старушка тоже еще отлично готовит.

Обмен, конечно, не состоялся, но, как видно, старик предлагал его вполне серьезно, и старая женщина, конечно, пошла бы со мной без единого слова возражения.

Из этого, однако, не следует заключать, что на юге Новой Гвинеи не существует никакой любви между супругами или молодыми людьми. По крайней мере старой женщине было бы очень тяжело расстаться с Казимой, да и он позднее тоже наверняка пожалел бы о состоявшемся обмене; просто там люди слишком зависят от того, что подсказывает им мгновение.

А бывают даже такие случаи, когда молодые люди не довольствуются, как обычно, любой подходящей женой, от которой там требуется лишь трудолюбие, но с настойчивостью добиваются брака с избранной ими девушкой.

Примером этому служит история Умбери, молодого каиум-иребе из деревни Янгапдур. Он посетил меня в Мерауке вместе с другими людьми канум, в том числе со стариком Эле, сравнительно молодым Мако и его невестой Тьюл. И после того как остальные отправились домой, он оставался у меня еще несколько дней. Умбери что-то удручало. Наконец он рассказал мне, что его родители умерли (очевидно, это случилось давно, так как он уже не носил траурной одежды), и попросил меня стать его приемным отцом. Я согласился и потом должен был обещать по возможности скорее приехать в Онгайю на праздник. Вообще же на первых порах не произошло ничего особенного, за исключением того, что Умбери в качестве моего сына тут же предъявил свои права на мои запасы табака.

В Онгайе я должен был приветствовать и обнять⁶³ всех тех, кто, как и Умбери, принадлежал к тотемной группе гемар⁶⁴, Даже женщин, а затем Эле как старший среди мужчин данного тотема обратился ко мне с речью, которая показала мне, почему он расположен ко мне и каковы были истинные мотивы поступка Умбери,