Флорентийский комиссар небольшой цитадели Монте Петрозо — Бьяджо дель Мелано (может быть, потомок одного из вождей восстания чомпи — см т I, гл III, § 1) отказался сдать крепость окружившим ее, явно превосходящим его силы вражеским войскам. Когда же осаждающие подожгли все кругом, надеясь выкурить непокорного защитника, Бьяджо подошел к зубцам стены, сбросил вниз все свое, довольно значительное, имущество, в первую очередь платья, материи, ковры, затем сбросил на них своих малолетних сыновей, тут же захваченных врагами, сам же погиб в пламени[273].

Но этот и немногие подобные случаи героизма не исправляли тяжелого положения флорентийских войск. Сложный аппарат флорентийского правительства действовал медленно и малоинициативно, а командование не могло ступить шагу без разрешения правительственных органов. Флорентийцы терпят поражение за поражением. Это заставляет Никколо Пиччинино оставить республику и перейти к Висконти, на службе которого он восстанавливает рядом побед свою репутацию.

Находящаяся в тяжелом положении республика пытается получить помощь у императора Сигизмунда, фаворит которого флорентиец Пиппо Спана охотно помог бы своей родине, но у императора слишком много забот в Германии, чтобы вмешиваться в итальянские дела. Неудачей заканчиваются также два посольства Ринальдо дельи Альбицци к папе. Последний требует примирения с Висконти, который ставит неприемлемые условия. Некоторые надежды возлагаются на помощь Венеции, куда едет послом сначала тот же Ринальдо дельи Альбицци, затем богатейший из граждан Флоренции старый Палла Строцци, наконец, вождь оппозиции Джованни Медичи, имеющий с Адриатической республикой деловые и личные связи. Затем на длительное время в Венецию направляется Лоренцо Ридольфи, который упорно стремится преодолеть осторожность "светлейшей" и заставить ее вступить в войну против ее западного соседа. Сообщают, что, выступая в сенате, Ридольфи произнес, между прочим, фразу, весьма показательную для положения, в котором находилась Италия в это время: "Генуэзцы, которым мы не помогли, сделали Филиппо Мария сеньором, мы, будучи оставлены вами без помощи, не способны к какой бы то ни было защите и сделаем его королем. Вы же, когда не останется никого, кто мог бы, даже если бы захотел, помочь вам, сделаете его императором"[274]. Превращение итальянских тиранов и тиранчиков в сеньоров и стремление их подняться еще выше было, очевидно, характерным в той неустойчивой политической обстановке, которая царствовала на полуострове в начале XV в.