Длительная и тяжелая война с Миланом стоила Флоренции громадных средств. Один из современников оценивает расходы по ней в 3,5 млн флоринов[275]. А между тем необходимо было и после разгрома врага содержать вооруженные силы и пользоваться ими для укрепления, а иногда и расширения своих границ. Приходилось снова и снова обращаться к займам и экстренным налогам, а это заново ставило уже неоднократно выдвигавшуюся, но не решенную задачу объективного определения доходов и имущества граждан, которое должно было бы явиться базой для справедливого распределения налоговых сумм.

Недовольство народа несправедливым распределением налогового бремени во время тяжелых дней войны было столь значительным, что даже богачи, до того неоднократно проваливавшие предложения об определении доходов и имущества, так называемым "эстимо" (estimo), на этот раз сами предлагают провести его.

Руководители правящей олигархии — Ринальдо дельи Альбицци и Никколо да Уццано, очевидно убедившись в том, что в данной ситуации другого выхода нет, выдвинули и провели через соответствующие правительственные инстанции закон об "эстимо" и основанного на нем поимущественного и подоходного обложения, так называемого катасто (catasto), или кадастре. Проводя этот столь экономически невыгодный для них и их группы закон, правители Флоренции, возможно, рассчитывали ценой этой жертвы вернуть себе явно уходящую, от них симпатию широких народных масс и выбить почву из-под ног враждебной партии, возглавляемой Джованни Медичи, давно отстаивавшего идею справедливого перераспределения налогового бремени.

Как бы то ни было, но уже 2 июня 1426 г., т. е. еще в самый разгар войны с Миланом, началось в правительственных органах обсуждение соответствующих мероприятий. Оно продолжается в разных инстанциях в течение ряда месяцев. На заседании 7 марта 1427 г. Ринальдо дельи Альбицци снова и снова настаивал на проведении катасто. Никколо Уццано поддержал его, а два богатейших гражданина республики Палла Строцци и Джованни деи Медичи, до того времени относившиеся довольно скептически к проектируемому мероприятию, не слишком охотно согласились на его проведение. Наконец, 22 мая 1427 г. новое обложение было окончательно принято и объявлено законом[276].

В предисловии закона говорится, что мероприятие это проводится по общему желанию народа для того, чтобы устранить вопиющую несправедливость распределения государственных тягот, приводивших нередко к обогащению одних и разорению и обеднению других. Каждый гражданин, подлежащий обложению, должен явиться в свою часть города и перечислить членов своей семьи, их возраст, имена, занятия, а также недвижимое и движимое имущество, где бы оно ни находилось, в том числе наличные деньги, суммы, отданные в долг и находящиеся в торговых операциях, товары, рабов и рабынь, быков, лошадей и другой скот. В случае утайки сведений сокрытое имущество конфискуется. Все объявленное заносится в специальные книги квартала, причем для проведения записей в нем выбирается по жребию 10 граждан из числа 60. Из заявлений налогоплательщиков эти комиссии должны вывести полный доход каждой семьи и, считая, что этот доход равен в среднем 7 % капитала (а в отношении промышленных предприятий определяется особо), рассчитать общую сумму последнего. Таким образом, за каждые 7 флоринов дохода налогоплательщику записывается 100 флоринов капитала, а из доходов крупных предприятий сумма капитала определяется каждый раз по особому соглашению. С общей суммы капитала, полученной таким образом, списываются обязательства по аренде, долгам, оплата за наем жилых, торговых и промышленных помещений и по 200 флоринов на каждый рот — сумма, необходимая для пропитания. Из остающейся суммы надлежало уплачивать за каждые 100 флоринов 10 солидов, т. е. принимая во внимание, что во флорине 20 солидов — 0,5 % с капитала, или, считая наименьший обычный доход равным 5 % капитала, — 10 % дохода. Если же после всех вышеупомянутых скидок никакого капитала не остается, сумма налога определяется комиссией по согласованию с плательщиком.