Поэтому когда доктор Мейзон сказал: «Нам нужен курс внутривенного введения антибиотиков. Он займет один-три месяца. На этот раз мы попробуем лекарства посерьезнее», Стефани охотно согласилась.

После более сильных и гораздо более агрессивных антибиотиков у нее возникли такие боли и мучения, о которых она не могла даже помышлять. Окрепший вирус жадно набросился на антибиотики, как огонь – на сухое дерево.

Через два месяца терапии более агрессивными антибиотиками, усталость, боли в суставах, туман в голове и провалы в памяти стали настолько серьезными, что ей пришлось уйти с работы. Теперь у нее возникла невралгия, а спазмы сотрясали все тело. Она не могла как следует позаботиться о детях, потому что большую часть времени проводила в постели.

Доктор Мейзон заверил Стефани, что это ухудшение не дает повода для беспокойства. «Это просто означает, что антибиотики работают, – сказал он. – Мы называем такое состояние реакцией Герксгеймера. Оно наблюдается, когда гибнущие бактерии выпускают свои токсины быстрее, чем организм успевает их вывести».

Если бы заболевание было бактериальным, антибиотики могли бы принести значительное улучшение. Впрочем, предложенное доктором Мейзоном объяснение было модным логическим обоснованием, которое выдумали врачи, чтобы объяснить, почему пациентам становится хуже после лечения, которое вроде бы должно помочь.

На самом деле Стефани стала еще более чувствительной, агрессивные антибиотики еще сильнее раздражали воспаленные нервы, а также увеличивали вирусную нагрузку. Тем не менее Стефани доверяла своему врачу. Ей становилось все хуже и хуже.

Через три месяца приема антибиотиков у Стефани возникло сильное предчувствие, что если она будет лечиться так дальше, то просто умрет. Она отказалась от доктора Мейзона. Но иммунитет был подорван, а вирусная инфекция значительно обострилась, и она стала хронической больной.

Стефани обратилась к еще одному специалисту. Он назначил естественные методы лечения: поливитамины, витамин D, коэнзим Q10, а также рыбий жир в больших дозах. Этот врач знал из собственного опыта, что нельзя увлекаться антибиотиками – от них может быть большой вред – и поэтому, когда после биологически активных добавок Стефани не заметила никаких улучшений, врач порекомендовал ей принимать антибиотики, но только в малых дозах. Он утверждал, что раньше она принимала слишком большие дозы, но ежедневные малые дозы на протяжении трех месяцев помогут выздороветь.

Боррелиоз начался в умеренной форме, и он мог бы остаться таким, если бы Стефани избегала антибиотиков. Но чем больше она принимала таблетки, тем успешнее создавала предпосылки, которые позволяют болезни проявиться в полную мощь. Теперь, собираясь еще разок попробовать антибиотики, она сама протягивала нераспознанному вирусу заряженное ружье. Через шесть недель у Стефани началось воспаление головного мозга, а приступы невралгии были так сильны, что она поняла: для борьбы с болезнью сил у нее не остается. Она не могла даже говорить.