— Да, — тихо ответила она.

— У нас есть убедительные доказательства для предъявления вас обвинения. В таком случае слово предоставляется прокурору.

Михаил Ратманов быстро встал.

— Я обвиняю Екатерину Бухарову, горничную в краже колье моей супруги стоимостью в пятьдесят тысяч долларов. В нашем распоряжении есть доказательства совершенного преступления. Во-первых, запись, сделанная видеокамерой, на которой Бухарова входит в ванную комнату, где было оставлено колье, и почти сразу выходит из нее. При этом вид у подсудимой очень взволованный вид. Во время обыска в ее комнате под подушкой была обнаружена краденная вещь. И, наконец, признание подозреваемой в совершенном поступке. Поэтому считаю, что вина Екатерины Бухаровой полностью доказана, сомнений, что это она совершила кражу, нет ни малейших. Теперь о мере наказания. В качестве прокурора на этом судебном процессе прошу выгнать подсудимую из этого владения, а материалы дела передать в прокуратору с просьбой наказать виновную по всей строгости закона. У меня, ваша честь, все.

— Продолжаем прение сторон, — сказал Герман Владимирович. — Слово адвокату.

— Спасибо, ваша честь, — поблагодарил Азаров. — Хочу задать Кате несколько вопросов. Как давно вы работаете здесь?

— Один месяц.

— А почему устроились именно сюда?

— Так получилось. Я приехала из Тамбова, не знала, куда пойти работать. Одна знакомая сказала, что тут нужна горничная. Я пошла, меня взяли.

— А почему уехали из родного города?

— Мне негде было жить. У мамы родился мой братик, уже третий после того, как она вышла замуж за моего отчима. А у нас всего две маленькие комнаты. Вот мне и сказали, чтобы я убралась.

— Именно «убралась»?

— Да именно так и сказали. — Бухарова низко опустила голову. — Отчим меня невзлюбил и давно хотел выгнать из дома.

— То есть, вам жить сейчас негде?

Девушка посмотрела на Азарова заплаканными глазами.

— Получается, что так, — тихо проговорила она.

— Скажите, а сколько вам тут платят? — спросил «адвокат».

— У меня зарплата пятнадцать тысяч. Из нее вычитают за еду и за форменную одежду.

— Пятнадцать тысяч минус еда и одежда, — изумился Азаров. — Но это крайне мало, это же нищенское существование.

— Мне кажется, подобные вопросы не имеют никакого отношения к делу, — громко произнес Михаил Ратманов.