Катя вспомнила, что у нее и веревка подходящая есть, она ее брала для хозяйственных нужд. Даже искать не надо, как будто кто-то специально снабдил ее всем необходимым для задуманного.

Удивительно, но она не испытывала страха, скорее грусть от предстоящего расставания с миром. Она ведь так молода, ничего не видела, ничего не испытала. Никто не верит, но у нее даже не было мужчины. Хотя там, где она жила, обычно с девственностью расставались самое позднее лет в пятнадцать. А она, сама не зная для чего, себя берегла. Ну и ладно, так ли это важно. Хватит сожалеть, пора приступать.

Из тумбочки она достала веревку. Вполне прочная, не оборвется под весом ее легкого тела. Ловко сделала петлю и даже всунула в нее голову. Все будет, как надо в таких случаях.

Катя встала на единственный в комнате стул, отодвинула люстру и закрепила веревку на крюке. Просунула в петлю голову, а ногами оперлась на стул. Осталось только его вытолкнуть из-под ступней, она повиснет, и удавка затянется на ее шее.

Катя закрыла глаза. И о чудо, высохшее было озерцо слез, снова наполнилось, и они обильно потекли по щекам. А что удивляться, конечно, жалко расставаться с жизнью, было в ней и что-то хорошее. Да, очень мало, но все-таки не все страницы в ней ужасные, есть и приятные.

Все, хватит, приказала она себе. Решила, надо делать. Невольно все тело напряглось, и Катя ударила ногой по спинке стула. Тот упал, и она повисла.

Дверь отворилась, в комнату вошли Ростик и Рената. Увидев висящую Бухарову, Рената завопила. Ростик мгновенно поставил стул на ножки, запрыгнул на него и вынул самоубийцу из петли.

— Помоги уложить ее на кровать, — закричал он.

Вместе они уложила Бухарову на кровать. Девушка издавала какие-то странные, хриплые звуки.

— Дай ей воды, — приказал Ростик Ренате.

Вода окончательно привела Бухарову в чувство. Она перестала хрипеть, зато с выражением ужаса смотрела на своих спасателей.

— Можешь говорить? — спросил Ростик.

Девушка неуверенно кивнула головой.

— Ты это решила сделать из-за этого старого негодяя? — спросил Ростик.

Рената поняла, что под словосочетанием «старый негодяй» он имеет в виду ее отца. Но решила, что сейчас не время и не место его защищать.

— Не только, — прошептала Катя.

Ростик посмотрел на девушку, хотел что-то сказать, но промолчал. И погрузился в задумчивость.

— Ладно, потом разберемся, — сказал он. — Дай нам слово, что больше ничего такого не сотворишь.

— Второй раз не получится, — проговорила Катя.

— Только это и обнадеживает. А мы пришли, чтобы тебе сказать: сегодня решили после ужина организовать концерт. Петь будет Рената, ты и еще Соланж. Правда, с ней мы еще не говорили.