— Ох, да ведь это наша Чернуха! Чернуха, Чернуха! Гыди, гыди, гыди, Чернуха! — вдруг закричал пастушок.

И бежавшая позади всех бурая овца, услышав свое полузабытое имя, остановилась, оглянулась и жалобно заблеяла. Остановился и молодой баран, но — вдалеке, посреди каменистой тропинки, так, чтобы при необходимости пуститься наутек. А овечка несколькими легкими прыжками перескочила через ребро горы, отделявшую Овчарню от Барсова ущелья, и оттуда снова показала свою маленькую головку. Казалось, она удивлена поведением матери, которая не убегает от этих страшных двуногих существ.

Чернуха пошла к своим детям — не побежала, а именно пошла, медленно и спокойно.

— Что это за Чернуха? — недоумевал Ашот.

Он был очень взволнован: три овцы! Да ведь это спасение! Теперь они наверняка не погибнут от голода.

— Чернуха — это овца с нашей фермы. В прошлом году, в апреле, когда мы вели овец с муганских зимовий, она отбилась, а с нею и четырехмесячный ягненок. Когда овец гонят с равнин в горы, ягнят от матерей не отделяют. Мы с отцом взяли собак и пошли на поиски. Искали, искали — так и не нашли. Это было странно. Ведь если бы волк съел, хоть косточки остались бы… А она, оказывается, вот где! Кому бы в голову пришло искать ее тут! Брру, брру, гыди, гыди! — снова звал пастушок овцу и издавал такие звуки, от которых у непривычного человека мороз бы побежал по коже.

Но Чернухе эти звуки были знакомы, она истосковалась по ним, и, может быть, они вызывали в ее затуманенном мозгу сладкие воспоминания о веселой сумятице, царившей на ферме, о тысячах подруг, вместе с которыми она так спокойно, безмятежно паслась на горных лугах.

— Хорошо, но как же она попала сюда? И откуда же у нее снова появился детеныш? — спрашивал Ашот.

Пастушок только улыбнулся, таким наивным показался ему сейчас его «ученый» друг.

— Я расскажу тебе, как это произошло… Вероятно, когда Чернуха отстала от своих, она встретилась с дикими козами, не разобралась и пустилась вслед за ними. Овцы, сам ведь знаешь, глупы, случается — и за волком припустятся. Ну, а те бежали в Барсово ущелье. Пожила она с ними на богатых хлебах, попаслась вволюшку, а к зиме так одичала, что уже могла и сама о себе позаботиться.

— Молодец, Асо! — одобрил Ашот рассказ пастушка. — Сегодня вечером ты расскажешь обо всем этом ребятам.

Асо смущенно улыбнулся и переменил тему разговора.

— Вот удивятся-то на ферме, когда мы приведем обратно Чернуху, да еще с двумя детьми!

— Зачем мы их приведем? Что же мы есть будем?

Асо долго не отвечал.

— Нет, у меня рука не поднимется, — наконец сказал он.