— Перерыв! Сядьте, отдохните. Сейчас мы с вами разрешим один вопрос. — И с места в карьер начал: — Я думаю, что в нашей стране нет угла более безопасного для зимней спячки медведя, чем это ущелье. Медведи это знают и всегда приходят сюда зимой. Вот и этот: пришел, а тут вдруг дым из пещеры валит, человеком пахнет… Ведь если поблизости есть человек, медведь не уснет…

— Вот он и решил: давай оставлю их голодными, авось уберутся отсюда, — развил Гагик мысль Ашота и с таким умилением посмотрел на медвежьи почки, что Шушик, не удержавшись, прыснула.

— Ну, слушайте же, — продолжал Ашот. — Медведь увидел, что в ущелье есть люди, и нетерпеливо ждал, чтобы мы ушли. Думал, глупый, что мы тут по своей воле. Хорошо еще, что он встретился с барсом, иначе всю зиму не давал бы нам покоя.

— Нет, сколько я ни видал медведей — уходили, даже не трогали овец, — не согласился с Ашотом Асо.

— Да, медведь мирное животное. Этот даже Чернухи не тронул. Но спокоен медведь лишь тогда, когда в лесу много корма. А в этом ущелье ничего нет, поэтому, проголодавшись, он наверняка заинтересовался бы нами.

Ашот на мгновенье умолк, И Гагик, воспользовавшись паузой, подошел к лежавшему на снегу желудку медведя, разрезал его ножом и, дернув носом, понюхал воздух.

— Уф, мускатным вином пахнет! — блаженно улыбнулся он.

Когда мясо медведя было нарезано на куски, перенесено и спрятано в холодном углу пещеры, Ашот удовлетворенно объявил:

— Ну, теперь-то мы можем быть спокойны: барс подох.

— Так не пойти ли нам за его шкуркой? Возьмем и накинем на нашу Шушик Аветовну. Ведь ее шубенка совсем сносилась, нехорошо…

Шушик сидела у огня и мрачно смотрела на свое ужасное одеяние. Но ведь эта безобразная, высохшая собачья шкура спасла ей жизнь!..

— Ничего, Шушик, не расстраивайся, — сказал Ашот, заметив настроение девочки. — Мы уже поздоровели, а от медвежьего жира совсем сильными станем… Скоро вернемся домой, ты наденешь красивое платье и пойдешь в клуб…

— …и будешь танцевать с Асо, — продолжил Гагик.

На лице пастушка играла добрая, застенчивая улыбка.

— Ну, вы болтайте, а я пойду к своим овцам, — объявил он и поднялся.

— Ладно, — согласился Ашот. — Мы займемся пшеницей, а ты отправляйся в Овчарню. Хочешь, чтобы кто-нибудь пошел с тобой?

— Нет, нет, вы только спугнете овец.

Поручив Шушик приготовить обед, мальчики вышли.