– Ну ты! – прорычал Мундик и так ударил Инид кулаком в грудь, что она отлетела от него и чуть не упала. – Почему ты вечно торчишь у меня на пути?

– Глория? Где Глория? – в отчаянии озиралась Марджери.

– Она на кухне, там безопасней, – задыхаясь, прошептала Инид и вдруг стала, словно какой-то спятивший шеф-повар, извлекать невесть откуда всевозможные кухонные принадлежности и швыряться ими в Мундика. Палки, ложки, жестяная миска – все со свистом летело в него. Мундик приседал, отклонялся то влево, то вправо, и лишь некоторые из выпущенных Инид снарядов угодили в цель. Затем в ход пошли кокосы, жестянки со «Спамом», половинка ямса, приз Инид на конкурсе «Мисс Хорошенькие Ножки», градом посыпалась пригоршня заколок для волос. Сорвав со стены свою любимую картину с младенцем Иисусом, Инид треснула ею Мундика по башке и в дополнение ударила его коленом в причинное место. Мундик пронзительно вскрикнул.

– Беги, Мардж! Уходи из дома! – заорала Инид.

Однако Марджери и с места сойти не успела: Мундик резко повернулся к Инид, схватил ее за шею и с диким ревом оторвал от пола. Она брыкалась, извивалась в воздухе, но все было бесполезно. Страшно оскалившись, Мундик продолжал сжимать ее горло, и она лишь беспомощно дергала в воздухе слабеющими конечностями.

Марджери ринулась к нему – и бедро ее пронзила раскаленная добела стрела боли, отбросив ее куда-то вбок. Схватив еще одну банку «Спама», она запустила ею Мундику в голову, но промахнулась. И он, шатаясь, подтащил Инид к двери и вышвырнул ее, так что она, пролетев над перилами веранды, упала куда-то в сад.

Как он посмел вышвырнуть из дома ее лучшего друга?! Марджери пришла в ярость. Она никогда не была склонна к насилию, зато – и не без причин – была склонна к приступам гнева. И теперь ее охватил такой бешеный гнев, что все у нее перед глазами застлало красной пеленой. Бунгало, ее собственные руки, лицо Мундика – все было словно охвачено пламенем. Боль в бедре была невыносимой, но Марджери все же рванулась вперед – хотя из-за слабости в коленях она почти не чувствовала, куда ступает, – схватила Мундика за плечи и стала так его трясти, что у него даже лицо задрожало. Ослепленная яростью, она не заметила, как его кулак внезапно вылетел у него откуда-то из-за спины и с силой ударил ее прямо в рот, и ей показалось, что губы у нее расцвели, словно какой-то горячий, жгучий кровавый цветок. Пытаясь сохранить равновесие, Марджери обхватила Мундика обеими руками, и этого подобия неловкого объятия ей вполне хватило, чтобы вновь обрести точку опоры.