Процитированное Арнау донесение осведомителя Ветрова писалось уже в Экибастузском лагере, куда Александр Исаевич переселился из Марфина, переживавшего реорганизацию. На новом месте Александр Исаевич был бригадиром, работал каменщиком, потом библиотекарем. Все это время он сочинял и держал в памяти стихи и даже пьесу «Пир победителей», о которой стоит сказать отдельно. Новая деятельность, видимо, не мешала ему исполнять обязанности секретного осведомителя и провокатора. Упомянутое выше донесение было посвящено готовящемуся восстанию бандеровцев, хотя, как утверждал потом Ф. Арнау, никакого восстания не предполагалось, а просто заключенные намеревались просить об улучшении условий. Но сигнал был, руководство отреагировало, кровь пролилась… Александр же Исаевич оспорил гапоновские лавры.

Но не стоить думать, что на этом заканчивались деяния агента Ветрова. Один старый лагерник П.Н. Доронин вспоминал о том времени, как однажды Александр Исаевич стал при нем нахваливать американский образ жизни и ругать советские порядки, настаивая на том, что русские должны быть освобождены. «Я решил, – рассказывал Доронин, – что лучше не общаться с этим загадочным “пропагандистом”, провокатором, я считал его тайным агентом оперативной службы, и, возможно, это так и было».

В официальной биографии все эти факты, конечно же, опровергаются. Правда, опровергаются как-то не очень убедительно и даже смутно. Сам же Александр Исаевич заявил, что чекисты «насколько могли, старательно подделали мой почерк того времени. Но, оставаясь на своем уровне, спущенном от людей к обезьянам, они не смогли подделать образа выражений и самого меня. Это различит всякий человек, кто читал “Ивана Денисовича” или “Круг”…» Однако «Иван Денисович» и «Круг» написаны совершенно разным языком. В «Иване Денисовиче» автор старательно и не вполне удачно имитирует просторечие, пытаясь передать рассказ устами не городского интеллигента, а человека из народа. В «Круге» Александр Исаевич использует обычный свой художественный язык. Но стоит ли говорить о том, что ни один пишущий человек не станет писать заявления и прочую казенщину так же, как пишет рассказы или статьи. Но даже в этом донесении В.С. Бушин рассмотрел обороты и приемы, присущие писателю Солженицыну.

Между тем в Экибастузском лагере шли беспорядки, стали убивать стукачей, и лагерь администрация разделила на несколько секторов. Александр же Исаевич оказался в лагерной больнице, находившейся теперь в обособленном секторе. А еще через год з/к Солженицын вышел на свободу, оставшись, правда, в Казахстане в бессрочной ссылке. За время ссылки он работал учителем, перенес сложное лечение в Ташкентском онкодиспансере, и, наконец, в 1956 г. перебрался во Владимирскую область, а в 1957-м – в Рязанскую. Снова учительство и напряженная писательская работа… К концу подходит 1961 г. И вот перед Октябрьскими праздниками приезжает в Рязань и останавливается у Солженицыных-Решетовских критик и литературовед, солагерник Александра Исаевича Л.З. Копелев. И тут начинается самое интересное.