– Но как… – начала она.

– После того, как я навестила вас с отцом в Барселоне, я вернулась к себе домой в Гранаду. Чувствовала я тогда себя ужасно. Но наверное, прошло еще пару месяцев, прежде чем я поняла, что мои недомогания отнюдь не связаны с тем, что я продолжала оплакивать Филипе. Оказывается, это всего лишь такой прощальный подарок от твоего отца. Но скажу тебе честно, Лусия, Пепе для меня все – и мое утешение, и моя радость. А ты бы послушала, как он играет на гитаре. Со временем он затмит Хозе, вот увидишь.

– А папа знает?

– Нет. Мы с ним простились в Барселоне, и я отпустила его на все четыре стороны. Он сейчас свободен.

– Ну да! Свободен! Свободен, чтобы размахивать своим picha направо и налево и вставлять его в каждую дырку! – раздраженно пробормотала Лусия, чувствуя, как в ней снова нарастает злость на отца.

– Некоторые мужчины не могут без этого. Такая у них уж натура.

– Он до сих пор, мама, ничему не научился.

И обе женщины дружно рассмеялись. А что им еще оставалось делать?

– Но при всем том твой отец, Лусия, неплохой человек. Ты это знаешь, как никто. Он счастлив?

– Понятия не имею. Бренчит на своей гитаре, пьет…

– Пусть так! – оборвала Мария свою дочь на полуслове. – Хозе – это Хозе, его уже не переделаешь. Впрочем, как и никого из нас. К тому же какая-то часть меня всегда будет любить его.

Мария подавила вздох, и Лусия, глянув на мать, поняла, что та сказала правду.

– Во всяком случае, постарайся не возненавидеть его, доченька, – умоляюще обратилась к ней Мария. – Он действительно хотел дать тебе шанс в жизни.

– Да, и получить свой! – возразила Лусия. – Но я постараюсь выполнить твою просьбу. Только ради тебя.

– У меня на обед свежий суп. Пообедаешь с нами?

– С удовольствием, мамочка.

Лусия с аппетитом выхлебала целую миску супа и попросила добавку, громко объявив, что ничего вкуснее она не ела за последние одиннадцать лет, с тех самых пор как в последний раз трапезничала на этой же самой кухне. Мария вся светилась от счастья, глядя на Пепе и Лусию, сидящих рядом за столом. Все вместе обедают, как одна семья. Позже они обе вышли на улицу.

– Помнишь, как ты пыталась приобщить меня к плетению корзин, чтобы помочь тебе? – спросила Лусия у матери.

– Помню. Но тебя хватало буквально на пару минут, а потом ты всегда находила благовидный предлог и убегала прочь.