– Правда? – спросила у него Лусия, когда они наконец ушли за кулисы, где уже тоже собралась толпа, желающая приветствовать ее.

– Твой дебют в Мадриде превзошел все ожидания. Он выше всяких похвал.

– А я ничего не помню.

Менике увидел, что у Лусии действительно несколько заторможенный взгляд, будто она во сне. Вот она безвольно оперлась о его руку. Он осторожно провел ее сквозь толпу в свою гримерку и, как только они вошли, плотно прикрыл за собой дверь.

– Все! Переведи дыхание, приди в себя! – Менике усадил Лусию в кресло и протянул ей стакан с изрядной порцией бренди.

– Gracias, – поблагодарила его Лусия и залпом осушила стакан до дна. – Я ведь никогда не помню, как я танцую. Сегодня было хорошо?

Менике понял, что Лусия не лукавит и не ждет от него комплиментов. Вопрос ее был бесхитростным и чистосердечным в своей наивности.

– Это было не просто хорошо, Лусия. Ты… ты сотворила самое настоящее чудо! – Он вскинул руку, салютуя ей.

Раздался громкий стук в дверь. Из коридора долетали возбужденные голоса собравшихся.

– Готова ли Ла Кандела принять обожающих ее зрителей?

– Готова, – откликнулась Лусия.

Она поднялась с кресла, подошла к зеркалу и, взяв салфетку, стала вытирать пот со своего лица.

– Но прежде, чем ты…

Менике заключил Лусию в свои объятия и поцеловал ее.

* * *

– Ты хочешь сказать, что папа приезжает сегодня в Мадрид? – Лусия уселась на постели рядом с Менике в его комфортабельной спальне. Разговор этот случился спустя несколько дней после ее триумфального дебюта. – Но ведь он должен был приехать только на следующей неделе! Мне и без него в Мадриде живется просто замечательно.

– Лусия, отец выстраивал твою артистическую карьеру с самого раннего детства. Почему же ты отказываешь ему хотя бы в одной минуте славы? К тому же он – твой гитарист. И, как никто другой, знает, как нужно тебе аккомпанировать.

– Нет! – Лусия схватила пальцы Менике и поцеловала их. – Вот эти пальцы знают еще лучше. И они умеют играть не только на гитаре…