– Привет, Ма. Это Тигги. Со мной все хорошо, я сейчас нахожусь в Испании. Захотелось немного тепла после всех холодов, пережитых в Шотландии. Я забыла свой мобильник в Киннаирде, но постараюсь в ближайшие дни снова выйти с тобой на связь. Пожалуйста, не волнуйся за меня. Я тебя люблю. До свидания.

Я опустила трубку. На какое-то мгновение рука моя зависла в нерешительности. Уж очень был велик соблазн отправить коротенькое сообщение и на мобильник Чарли.

– Нет, Тигги! Только без глупостей! Он ведь был твоим работодателем. Или забыла? – твердо приказала я себе.

«Но ведь тебе хочется поговорить с ним, разве не так? Потому что этот человек тебе небезразличен…»

– Нет, это неправда! – сказала я вслух.

«Это правда, Тигги…»

Я тяжело вздохнула. Надо сказать, один из побочных эффектов моих интенсивных занятий с Ангелиной – это стремительное усиление роли моей интуиции. Ну, или моего внутреннего голоса, если уж обозначить интуицию другими словами. Внутренний голос, в буквальном смысле слова, стал моим Санчо Пансой, только в женском обличье. Вот и в последние дни он болтает без умолку и при любой возможности тут же тычет мне в лицо любой, даже самой невинной ложью, которую я изобретаю для самой себя.

«Ладно, будь по-твоему», – мысленно согласилась я с ним и, расплатившись за звонки, вышла из магазина. У Марселлы были еще кое-какие дела в городе, а потому домой я возвращалась одна.

– Да, он был мне… То есть я хочу сказать, он и сейчас далеко не безразличен мне, – принялась я размышлять вслух. – Но он женатый человек, у него взрослая дочь, на его руках огромное имение, которым надо как-то управлять при полном отсутствии средств. Да и вообще, его жизнь – это сплошной кошмар! Так что, что бы ты сейчас мне ни нашептывал, – обратилась я к своему Санчо Панса, – я отмету напрочь все твои аргументы!

Мимо меня прошли какие-то две женщины. Они удивленно глянули на меня. А как еще можно смотреть на человека, разговаривающего с самим собой?

– У меня есть друг-невидимка! – выкрикнула я на английском языке, потом помахала им рукой и стала карабкаться вверх, поднимаясь по склону горы в сторону Сакромонте.

* * *

Вечером того же дня Ангелина объявила, что я уже готова к поступлению в «университет», как она обозначила завершающий этап наших с ней занятий. Когда я пришла к ней, Пепе как раз собирался уходить. Он занимался организацией фиесты в мою честь, которая должна была состояться через пару дней.