Не лучше было положение в Брабанте. Произведенное в конце XVI в. обследование дает нам очень плачевные сведения об опустошенности страны[1042]. За 20 лет число домов в Люббеке уменьшилось с 86 до 45, в Тильт-Нотр-Даме — со 177 до 39, в Гахте со 120 до 77, в Моленбеке, около Сихема, с 58 до 24, в Меерхоуте с 204 до 104 в Гауварте с 89 до 17, в Ракоуре с 52 до 19, в Дормале с 73 до 42, в Линдене с 90 до 48, в Веземале с 94 до 17 и т. д. В Линдене мэр утверждал, что деревни вообще больше не существуют, так как дома сожжены были солдатами лувенского гарнизона. В очень многих местах большинство жителей бежало или погибло от голода. Чиновники, производившие обследование, констатировали почти повсюду, что луга затоплены, заводы и мельницы разрушены, а стада истреблены. Сдававшиеся в аренду фермы не находили арендаторов, и во Многих местах поля возделывались лишь беженцами, явившимися из Кампина, ибо в этой пограничной области, через которую непрерывно проходили войска, запустение было еще большим. Голландские мародеры (vrij buiters) грабили страну, и, чтобы избавиться от грабежей, жители вынуждены были платить контрибуции неприятельской армии. К этому надо прибавить поборы, взимавшиеся с них со времени смерти Фарнезе испанскими или итальянскими мятежниками, засевшими в Тирлемоне и Сихеме.

В городах нужда была так же велика, как и в деревне. В Граммоне в 1581 г. осталась лишь четверть домов, и пять шестых населения эмигрировало[1043]. В Жамблу в 1594 г. внутри черты города осталось лишь 70 населенных домов из 170, а в предместьях 26 из 157. Нужда была здесь так велика, что пришлось продать колокола и заложить даже дароносицу из приходской церкви[1044]. Вздорожание предметов питания и прекращение всяких работ довели страдания бедных слоев населения до последних пределов. Ван ден Вивере ярко описывает нам, как в Генте бедняки питались несъедобными вещами, рылись в мусорных ямах, разыскивая какие-нибудь остатки пищи, и ели рыбные отбросы, выброшенные на свалочные места[1045]. В городах, где стояли гарнизоны, плохо оплачивавшиеся солдаты жили на счет населения, реквизировали продукты и в зимнюю пору отапливали свои помещения мебелью и даже балками покинутых домов[1046].

Валлонские провинции, которых не коснулась война, испытали на себе лишь косвенное влияние бедствий, постигших Фландрию и Брабант. Эмиграция протестантов, покинувших после победы католицизма Валансьен, Лилль, Аррас, Армантьер и переселившихся на север, разумеется, нанесла чувствительный удар их промышленности. Кроме того они жестоко страдали от расстройства антверпенского рынка и закрытия Шельды. Но все же они продолжали пользоваться относительным благосостоянием. Вмешательство Филиппа II в дела Франции в 1592 г. заставило и их испытать на себе бедствия от потоков проходящих армий и военных бунтов. Но Вервенский мир (1598 г.) вернул им вскоре спокойствие, которое в течение 40 лет не было ни разу серьезно нарушено.