С политического Олимпа питейно-застольные традиции распространялись вниз. Нельзя выделить ни одной общественной группы, где бы они не получили широкого распространения. Начиная от «колхозного крестьянства», характерной чертой которого стало самогоноварение, до «столпов» режима (Жданова, Щербакова) и известных представителей советской интеллигенции (достаточно вспомнить судьбы А. Толстого, А. Фадеева, М. Светлова, В. Высоцкого) выпивка укоренялась как характерная черта «советского образа жизни», постепенно увеличивая за истекшие десятилетия свой удельный вес и престиж.

Складывавшаяся с тех пор система работы с кадрами ориентировалась прежде всего на «выдвиженцев» – исполнителей с безупречным происхождением, не обремененных излишним образованием. Новый тип советского «деятеля» достаточно отчетливо охарактеризовал еще Бухарин, выступая в 1926 году на Х Московском губернском съезде РКСМ: «Если нужно ловко сказать какую-нибудь приветственную речь, пустить табак в глаза, обойтись без прямого ответа по сути дела, обойти своего противника без соответствующих знаний, хорошо уметь носить портфель, уметь организовать одну группу лиц против другой группы лиц, сообразить насчет всех организационных комбинаций, ловко провести собрание, чтобы трещало у всех в голове – все это умеем на 100 %»[629].

Новый стиль партийно-хозяйственного руководства требовал агрессивно-«нажимных» способностей и безусловного проведения «генеральной линии» в любой сфере, независимо от степени компетенции. Партия (превращенная, по меткому определению Сталина, в «своего рода орден меченосцев внутри государства советского») строилась на основе строжайшей централизации в условиях постоянного напряжения борьбы с «врагами», внезапных перетрясок и перемещений. На уровне человеческого общения и бытового поведения демократические (в худшем смысле этого слова!) традиции такого культурного типа органично включали грубость, хамство, упрощенные представления о культурных ценностях. В числе прочих ценилось умение «по-свойски» пить с выше– и нижестоящими в самой непритязательной манере – это становилось необходимым условием сделать «нормальную» карьеру и естественным способом «расслабиться» в свободное время.

«Вечером двадцать пятого июля 1940 года один народный судья Куйбышевского района Орлов М.И., член партии, имеющий низшее образование, вместе с народным заседателем Поповым и родственником Киселевым зашел в буфет речного вокзала «Потылиха», это там, где теперь киностудия «Мосфильм». Выпили, потом добавили еще. Хотели повторить, но администрация им этого не посоветовала. И так хороши. Попов и Киселев настаивать на отпуске спиртного не стали, а наш судья, что называется, «полез в бутылку». Стал орать, что он судья, что всех пересажает и почему-то непременно на половой член, употребляя при этом самую грязную матерщину. Когда Моргунов, тоже посетитель буфета, попросил разбушевавшегося Михаила Кузьмича, так звали судью, выйти, то тот набросился на него и, возможно, избил бы, если бы не заседатель с родственником. За нетактичное поведение в общественном месте получил М.И. Орлов два года лишения свободы.