В заключение следовал бодрый вывод: «Проведенное с 1 июля 1959 года снижение розничных цен на виноградные и плодоягодные вина и отмена сельской наценки на виноградные вина привели к значительному росту реализации вина и резкому сокращению товарных запасов»[721].

Таким образом, отсутствие обещанного товарного изобилия на советских прилавках делало абсолютно необходимым присутствие там же максимально доступного винно-водочного ассортимента – вопреки всем благонамеренным попыткам ограничить пьянство. Падение спроса заставило уже через год снизить цены на виноградные и плодово-ягодные вина на 20 %, что, по мнению изобретательных пропагандистов, непременно должно было способствовать «уменьшению употребления наиболее крепких спиртных напитков». Благодарное население тут же увеличило закупки винно-водочной продукции на 70 %[722].

В результате от всех этих попыток уцелело лишь изобильное словоблудие в бесчисленных брошюрах и претенциозных квазинаучных сочинениях о строительстве и почти что победе «коммунистического быта». В те времена воскресли давно забытые планы переустройства быта на коммунистических началах. В 1960 году академик С. Г. Струмилин на страницах «Нового мира» вновь выдвинул идею создания «коммун-дворцов», где будут ликвидированы противоречия между личными и общественными интересами и исчезнет почва для бытовых драм и преступлений[723].

Благостную картину портили только отдельные «родимые пятна»: «В городах есть еще молодые люди, которые нигде не работают и не учатся, среди части молодежи еще бытуют явления мелкобуржуазной распущенности, стремление к бездумному времяпрепровождению, обывательские представления о смысле жизни и подражание дурным вкусам, принесенным из буржуазных стран. Именно такие молодые люди чаще других становятся на путь пьянства и хулиганства, ведут праздный, разгульный образ жизни, увлекаются дурными танцами, распутничают и сквернословят»[724].

К огорчению идеологов, имела место «несознательность» и в рядах главного строителя нового мира – рабочего класса. Таких ренегатов осуждали в типичном для эпохи стиле: «Термист ремонтно-механического цеха одного из заводов Николай Г., получив зарплату, сильно напился. На следующий день он совершил прогул. Вследствие того в цехе создалась угроза срыва плана: напарники Г. одни выполнить дневное задание не могли. Администрации цеха пришлось заменить Г. другим рабочим, что, в свою очередь, создало серьезные трудности в том участке цеха, который обслуживал этот рабочий. Для ликвидации всех затруднений, вызванных прогулом Г., пришлось ставить на сверхурочные работы трех рабочих. Только таким путем удалось предотвратить перебои в работе цеха».