Я думала, она ответит мне, но она промолчала. Мы слушали, как дождь барабанит по крыше. Парвати взяла мошну с серебряными монетами, бросила в свою сумочку. На кратчайшее из мгновений мне вдруг захотелось вырвать у нее кошелек (все-таки десять тысяч рупий); что за нелепое желание!
А потом Парвати сделала нечто невиданное: она вытерла лицо краем
На пороге она, держась за дверной косяк, надела сандалии, посмотрела на дождь и бросила на прощанье:
– В конце концов вы все ему надоедаете.
Я окаменела. Мгновение спустя я подошла к окну: насквозь промокшая Парвати стояла на улице. Она забыла зонт. Влажное сари облепило ее изгибы, открывая каждую складочку, каждый бугорок. Выбившиеся из узла пряди свисали вдоль спины. Она не замечала. Не слышала, как рядом остановился тонга-
Я долго простояла у окна. Размышляла о том, чего лишилась из-за минуты праведного гнева. Я спала с ее мужем. Готовила для него противозачаточные отвары. И не вправе вставать в позу морального превосходства.
Я заметила краем глаза, что в другом конце улицы показался письмоносец. Он направлялся ко мне, точно почтовый голубь.
Я бросилась к воротам, не обращая внимания на дождь. Почтальон едва успел произнести: «Вам телеграмма», как я уже выхватила у него листок.
Телеграмму прислала Радха.
Там было пять слов: «Приезжай. Скорее. Ты нужна тете».
Часть четвертая
Часть четвертая
Восемнадцать
Восемнадцать
– Закрываю глаза – и вижу кровь на тетином сари. – Радха всхлипывала у меня на груди. – Доктор Кумар сказал, ее малыш перестал дышать. Несколько дней назад. Ее тело пыталось избавиться от него, но она пыталась не допустить этого.