В комнате появился кто-то еще? Кажется, этого голоса послушались. От шеи Аиши убрали нож: она ощутила, как кто-то схватил ее за руку. Она напряглась; безымянный палец пронзила короткая резкая боль, а потом его сильно сдавило.

– Кровь! Кровь! Жизненная сила! – вскричала Саманта и отпустила плечи Аиши.

Она поднялась, и ей показалось, что дверь спальни Саманты за ее спиной закрылась. Саманта сжимала ее палец, и капли крови стекали в маленькую фарфоровую пиалу, которую подставила Кэти. Аиша с удовольствием отметила, что Кэти и Элисон смотрят на Саманту с искренней неприязнью.

– Руки убери! – рявкнула Аиша, сунув палец в рот. – Еще раз…

– А теперь… – нараспев произнесла Саманта, не обращая на нее внимания и с нарочитым ликованием сгорбившись над бело-синей пиалой с капельками крови. – Теперь начинается настоящее колдовство. Призываю мои силы. Придите! Придите!

Все закончилось. Ближайшие полчаса Саманта Моттишхед помавала в воздухе руками, что-то односложно бормоча. И исполняла что-то вроде танца собственного изобретения: нерешительные движения и песенки.

– Пантомима в благодарность Солнцу, но смысл в том, что Ночь лучше, – пояснила она. В конце концов она произнесла заклинание, возвысившись над другими единственным доступным ей способом: забравшись на свою кровать, застеленную пуховым одеялом с рисунком в виде радуги, и поднеся к губам пиалу с кровью Аиши. Аиша недоверчиво смотрела, как она в самом деле пьет ее кровь. Палец пришлось сосать. Пусть эта Саманта даст ей хоть пластырь, что ли. Она могла уйти, но решила, что, если будет стоять со сложенными на груди руками, получится даже действеннее.

– Так что же это за заклинание, Сэм? – спросила Элисон, когда та рухнула на кровать.

И правда: этого она не объяснила.

– Это проклятие смерти, – ответила Саманта, поднимаясь. – Самое сильное из моих заклинаний, для тех, кто посягнет на людей, которых ведьма любит, или на ее прислужников.

– Ты…

– Да! – Саманта подняла грязную ладонь и ухватила себя за горло. – Теперь я ведьма, Белая колдунья, и использую силу во имя добра и против зла.

Аиша промолчала. Она уйдет с остальными, но не в школу, а прямо домой. Если она сразу нырнет в раздевалку, то найдет на крючке вчерашнюю одежду.

7

Близнецы на удивление хорошо себя вели во время долгого перелета в Дакку. У стюардессы нашлись цветные карандаши и книжка-раскраска, а еще журнальчик с играми. А еще можно было смотреть в иллюминатор, и они послушно сменяли друг друга у мамы на коленях, хотя уже слишком выросли для этого. А сколько всего интересного принесли на подносе на ужин: квадратики масла, завернутые в фольгу, соль и перец в запечатанных бумажных фунтиках! После ужина тетя Бина рассказала им сказку, а добрый дядя Тинку пересел, чтобы они могли расположиться по обеим сторонам от нее. Мама тайком успела сунуть в ручную кладь мистера Кролика и медведя Дупстопа. (Повезло: тотемные зверюшки как раз на прошлой неделе побывали в стиральной машине – Раджа пытался накормить своего плюшевого мишку, которого назвал Дупстопом, сыром из тюбика, после чего игрушка странно выглядела и пахла.) Шариф велел ей не показывать их до сна: это лишь взволнует сыновей. Он решил, что, когда близнецы уснут, он осторожно подсадит к каждому его зверя: к Омиту – мистера Кролика, а к Радже – плюшевого мишку, чтобы им не так страшно было просыпаться в странной железной трубе, несущейся на восток.