— Смогу. Это самолеты, вызванные мною, мне в помощь для успешных переговоров. — Артеменко непринужденно приглаживает жесткий ежик, без намека на улыбку говорит: — Смею вас также заверить как военачальник этих войск, что независимо от вашего поведения и обращения со мной, если я в условленное время не сообщу своему командованию положительных результатов, то город Чанчунь и его окрестности, которые вы превратили в военную врепость, будут подвергнуты разрушительной бомбардировке.

— Господин полковник, — обращается в упор Ямада, — есть ли еще время предотвратить бомбардировку города? Если это в вашей власти, я прошу вас сделать это.

— Это в моей власти, — отвечает парламентер. — Но и вы должны решиться...

— Я решился. — И Ямада замолкает на несколько секунд. Затем, очнувшись от оцепенения, резко вынимает свой самурайский «меч духа», несколько раз целует его, подает через стол, склонив голову. — Теперь я ваш пленник. Диктуйте свою волю.

И все присутствующие в кабинете генералы вытаскивают свои самурайские мечи, целуют их, подают с низким поклоном. А вскоре прибывает Чжан Цзинхуэй, как и положено марионеточному премьеру, личность тусклая, невзрачная. Он без излишних раздумий соглашается выступить по радио. Тут же в 14.30 Ямада подписывает акт о безоговорочной капитуляции. Выступил он и по радио. Началось разоружение Чанчуньского гарнизона. До подхода к городу наземных войск разоружение японцев и охрану электростанции, банков, радиостанции и других важнейших объектов взяли на себя десантники.

Девятнадцатого августа авиадесант был высажен и в Мукдене. В десант были отобраны двести двадцать пять гвардейцев из 6-й танковой армии. Это были испытанные ребята, за их спиной война с Германией, бои на Большом Хингане и в Гоби. Возглавил десант генерал-майор Притула, уполномоченный Военного совета Забайкальского фронта.

Утром на аэродроме раздалась команда: «По самолетам!» — и отряд погрузился в транспортники. Самолеты шли в облаках, а внизу, то видимое, то невидимое, кипело сражение: войска 6-й гвардейской танковой армии выходили на дальние подступы к городу.

Под крылом — окраина Мукдена! Аэродромное поле с ангарами, с рядами японских самолетов — где целые, где одни остовы, поработала на днях наша авиация, вон и воронки. Советские истребители пронеслись над аэродромом на бреющем, от японских самолетов врассыпную бросились люди. Транспортники, сделав круг, присмотревшись, зашли на посадку. Истребители надежно прикрывали их...

В небе появляются четыре японских истребителя. Они снижаются, чтобы сесть, и вдруг, разобрав, видимо, опознавательные знаки советских самолетов, взмывают, затем пикируют и врезаются в землю. Взрывы. Столбы пламени и дыма, обломки истребителей. Десантники у посадочной площадки переговариваются: