Откуда появилось это разноликое общество специализированных ос-хищниц? Превосходные аэронавты, они, без сомнения, слетались сюда, издалека со всех сторон с большой территории, и маленький островок с кендырем и вьющимся ценахумом служил для них спасительной обителью, чем-то вроде осиной столовой. Слетались осы, которым посчастливилось найти этот спасительный для них островок и запомнить к нему дорогу.

В компании ос быстро пролетело время. Между тем набежали тучки, солнце спряталось, осы притихли. Зато появились шустрые бражники-языканы. Виртуозные летуны, они не присаживались на цветы, а, повисая в воздухе, запускали свой длинный хоботок в кладовые нектара. Пока я был на острове, ветер изменил направление, подул в обратную сторону и нагнал воду. Теперь брод доходил почти до плеч, и пришлось немало повозиться, прежде чем перебраться с островка на полуостров, опасаясь за фотоаппарат.

Ноев ковчег

Яркое зеленое пятно среди светло-зеленой и выгоревшей на солнце пустыни казалось необычным. Пятно сверкало на солнце как драгоценный камень в золотой оправе и переливалось различными оттенками от светло-сизовато-зеленого до сочной зелени малахита.

Нам надоела долгая дорога. Надоел и горячий ветер. Он врывался через поднятое лобовое стекло и, казалось, дул из раскаленной печи. Поэтому зеленое пятно невольно привлекло к себе внимание, и мы, решительно свернув в сторону, вскоре оказались в обширном круглом понижении среди выгоревших пустынных холмов. Здесь в бессточной впадине весной скоплялась вода, образуя мелкое озерко. Оно, обильно напитав влагой почву, постепенно высохло, и вот теперь среди суши, когда вокруг все замерло, убитое солнечным жаром, здесь росла хотя и коротенькая, но пышная зелень. Следы овец говорили о том, что эта зелень не раз объедалась, но упрямо боролась за свою жизнь и тянулась кверху.

Зеленая чаша была разноцветной. Снаружи ее окружала сизоватая татарская лебеда, к середине от нее шло широкое зеленое кольцо мелкого и приземистого клевера. К нему примыкало узкой светло-серой каймой птичья гречиха, и, наконец, весь центр этого большого, роскошно сервированного блюда занимала крошечная темно-зеленая травка с миниатюрными голубыми цветочками. Между этими поясами, разделяя их, располагались узкие кольца голой земли.

Мы с удовольствием расположились среди зелени. Здесь даже воздух казался влажнее, чище, и дышалось легче. Меня не зря потянуло в этот небольшой уголок пустыни всего каких-нибудь триста метров в диаметре. Физики и любители парадоксов назвали бы его антипустыней, настолько он резко контрастировал с нею. Здесь кишела разноликая жизнь. Сюда с окружающих земель, обреченных на прозябание в ожидании далекой весны, собралось все живое. Оно цеплялось за жизнь, за бодрствование, за веселье и радость.