Я молчу, и Дрейк с любопытством осведомляется:

— Значит, он предложил вам работать на него? Но вы уже работаете на меня. Вы сказали ему об этом?

— Нет… Зато он много чего мне сказал. И пригрозил, что в любой момент может свести меня в участок, потому что у меня нет паспорта.

— И вы уступили?

— А что мне оставалось?

— Правильно, — кивает Дрейк. — Выбор у вас был небольшой. Но поскольку вы мне обо всем рассказали, это не имеет значения.

— Да, но меня в любую минуту могут забрать.

— Не думаю. Особенно если вы не будете выходить за пределы Дрейк-стрит. Я вас предупреждал, чтобы вы не покидали моей улицы, Питер.

— Но если я здесь задыхаюсь…

— Моя улица кажется вам слишком тесной? — интересуется Дрейк, явно задетый.

— Не в этом дело, сэр. Дело в том, что мне нечего делать.

— Бренда, дорогая, посмотрите на этого чудака! — восклицает рыжий. — Вместо того чтобы на коленях благодарить меня за приятную жизнь, он устраивает мне сцены!

После чего Дрейк снова устремляет на меня холодные голубые глаза и спокойно заявляет:

— Будет вам дело, Питер, будет! Вы, должно быть, считаете меня последним дураком, если думаете, будто я вам плачу, чтобы вы прогуливали новый костюм по Дрейк-стрит.

3

3

Прогуливать новый костюм — такова пока моя единственная обязанность. И надо признать, что для этого ответственного дела территории Дрейк-стрит вполне хватает. Верно, моя профессия предполагает, что я должен много наблюдать, но никогда раньше мне не приходилось терять столько времени на бесплодное зеванье по сторонам.

Я начинаю свыкаться с бытом улицы, распознавать отдельных ее обитателей и даже завязывать знакомства. Правда, не с приближенными шефа, а с разной мелюзгой вроде официантов в заведениях, официанток в клубах, швейцаров и книготорговцев.

В жизни Дрейк-стрит, как в любой жизни, есть периоды приливов и отливов. Первый прилив — в обеденный час — недолог и сосредоточен главным образом возле кафе, итальянского ресторана и книжных магазинов. Второй прилив, куда более продолжительный, начинается в конце рабочего дня и завершается часам к трем ночи. Его высшие точки — заведения со стриптизом.

Единственным исключением и оплотом постоянства в этом вечном чередовании приливов и отливов является закусочная; и если она открыта не все 24 часа в сутки, а только 22, то это потому, что персоналу надо делать уборку и приводить в порядок зал.