«Уважаемый Василий Кондратьевич! К Вам обращается с данным заявлением настоятель костела св. Франциска Ассизского гр-н Савицкий И. В. Считаю своим долгом сообщить некоторые данные о проживающем на территории района гражданине Болеславе Дударе, известном как глухонемой. Он истый католик и привержен к храму, но неправдив в существенном моменте. Он не является глухонемым, а вполне владеет великим природным даром — речью и слухом. Мне об этом стало известно случайно во время исповеди, когда на традиционный вопрос о грешности его мирских деяний исповедуемый вполне членораздельно ответил мне: «Бардзо гшеш-ны!»[11] Тогда я, естественно, спросил о причине притворства, на что гр-н Дударь ответил мне, что об этом знает господь Бог — и достаточно. О содержании своих грехов Дударь ничего не сообщил, лишь почему-то упомянул, что он плохой отец. В дальнейшем мне еще два раза пришлось слышать его речь, когда он принес в костельный притвор на продажу рыбу и вполне внятно назвал цену, а затем попросил икону св. Павла в ящичном футляре для личной молитвы. При этом он добавил, что разговаривает только со мной, ибо доверяет мне как духовному пастырю. Указанный факт вызывает у меня тревогу, которой я и делюсь с Вами в знак глубокого уважения, не боясь разгласить тайну исповеди. С искренним почтением И. Савицкий».

«Уважаемый Василий Кондратьевич! К Вам обращается с данным заявлением настоятель костела св. Франциска Ассизского гр-н Савицкий И. В. Считаю своим долгом сообщить некоторые данные о проживающем на территории района гражданине Болеславе Дударе, известном как глухонемой. Он истый католик и привержен к храму, но неправдив в существенном моменте.

Он не является глухонемым, а вполне владеет великим природным даром — речью и слухом. Мне об этом стало известно случайно во время исповеди, когда на традиционный вопрос о грешности его мирских деяний исповедуемый вполне членораздельно ответил мне: «Бардзо гшеш-ны!»[11] Тогда я, естественно, спросил о причине притворства, на что гр-н Дударь ответил мне, что об этом знает господь Бог — и достаточно. О содержании своих грехов Дударь ничего не сообщил, лишь почему-то упомянул, что он плохой отец. В дальнейшем мне еще два раза пришлось слышать его речь, когда он принес в костельный притвор на продажу рыбу и вполне внятно назвал цену, а затем попросил икону св. Павла в ящичном футляре для личной молитвы. При этом он добавил, что разговаривает только со мной, ибо доверяет мне как духовному пастырю.

Указанный факт вызывает у меня тревогу, которой я и делюсь с Вами в знак глубокого уважения, не боясь разгласить тайну исповеди.