– Не застрянь, – сказал дядя Миша.

– Не-е…

Владик толкнул в щель голову. Железо сильно ободрало уши, но голова пролезла. Владик не хуже других мальчишек знал: если в лазейку прошла голова, пройдет и все тело. Он выдохнул воздух и рванулся. И оказался на крутых, убегающих вниз ступеньках.

– Эй, Владик! – встревоженно крикнул дядя Миша.

– Ничего, ничего… Все в порядке.

И правда, все было в порядке, только рубашка порвалась на спине и на груди.

– Как ты туда просочился? Вылазь немедленно!

– Сейчас, сейчас! Я только посмотрю!

Владик сбежал на бугристые плиты пола. Опять зашарил фонариком по стенам. Камни, паутина, обрывок ржавой цепи, разбитый бочонок…

– Вла-дик!!

– Да-да, сейчас!

…Рядом с бочонком луч провалился в темный узкий четырехугольник.

Проход? Куда?

– Я сейчас! Я только посмотрю!

Это коридор. Сандалии застучали по плитам. Коридор круто повернул, превратился в тесный сводчатый туннель и полого повел под уклон. Сзади искаженно и глухо опять прозвучал голос дяди Миши.

– Не бойтесь, я скоро! – крикнул Владик.

Крикнул так, для очистки совести. Он не знал, скоро ли вернется. Знал только, что подземный ход есть.

Значит, и Синекаменная бухта есть!

Значит, вперед!

Скоро туннель стал тесным и низким до жути. Свод царапает макушку, стены почти касаются локтей. Из грубых, неодинаковых камней стены. Между ними корни торчат, сверху тоже – как голые хвосты каких-то отвратительных зверей…